Харьков архитектурный, или Как полюбить разруху

Изучать харьковский Подол с высоты восьмого этажа — означает видеть сразу несколько десятков лет, выстроенных в одном месте. Вразнобой, смешано, выше, ниже. Вот тебе разрезающая небо колокольня Успенского собора, вот — грозный дом со шпилем, а по вон тем верхушкам зданий понимаешь, что где-то внизу — площадь Павловская. Чуть ближе, за чертой Подола, — склоняет голову фигурная крыша цирка, намного дальше — совсем крошечной кажется Холодногорская церковь.

Я еще не привыкла к такому контрасту высот и стилей. А раньше могла только мечтать перед сном, оглядываться в окно, как будто проверяя, все ли на месте, все ли так же красиво.

Влюбленности в архитектуру можно научиться. Начинается все с заинтересованности, как между людьми. Кстати, окружающие могут не понимать ваш выбор. Мое близкое знакомство с архитектурой старого Харькова началось с руин. Как сейчас помню: тыльная сторона заброшенной, до ужаса аварийной «Крыши мира». Попытка пройти наверх, —  но увы, сложно ступать по лестнице, когда каждой второй ступеньки нет.

Затем негодование из-за недостатка информации в Интернете об анатомическом театре за синагогой направило в читательский зал Короленко — пролистывать советские газеты и книжки. Это был первый случай, когда в библиотеку я пришла по своей воле.

Отношения постепенно крепли, объектов симпатии становилось больше. Гуляя по городу, уводила друзей на Дарвина, приезжим гостям показывала мистический дворик Митасова, встречи назначала в районе доходных домов, а одинокие прогулки проходили вдоль улицы Ольминского. Покидать тихий центр категорически не хотелось.

Вдруг появилось ощущение серьезности чувств. Бездумное (почти) лазанье по заброшкам и недостроям сменилось наслаждением от разглядывания, прикасания к памятникам архитектуры. Минутного пребывания рядом со зданием становилось достаточно, чтобы полюбить его, а потом с придыханием в голосе рассказывать о первом знакомстве.

Эту ветхую усадьбу за железной оградой надежно заслоняют ветки деревьев. К своему стыду, я никогда не была по ту сторону забора, а только ненадолго останавливалась напротив — глянуть на старенький фасад. И как-то свыклась с мыслью: да, дом почти разрушен, да, никто им не занимается. Но ведь стоит, не рассыпается, его не сносят. Любоваться им все еще можно. Но как долго?

В июле началась моя переписка с Департаментом градостроительства и архитектуры. Ведомству принадлежит распоряжение о выводе этого исторического объекта из государственного реестра памятников архитектуры.

В 80-х годах дом харьковских дворян Мигриных исполком признал памятником местного значения. А почти через 30 лет вполне еще сносное здание лишилось охранного статуса за подписью экс-главы Харьковской обладминистрации Арсена Авакова.

Последовал логичный вопрос: чем домик-то не угодил? Нашлось историко-градостроительное обоснование, подготовленное по заказу частной фирмы. Сегодня такого предприятия уже нет. Зато документы остались. Конечно, оценивать их корректность я не берусь, но даже неспециалист заметит, что аргументация хромает.

На бумаге все законно, а на деле — факты подтверждают обратное. Ситуация грустная и, кажется, совсем безвыходная. Но! В моих руках появляется “козырь” — ответ Министерства культуры на запрос Ирины Гончаровой, правнучки историка-краеведа Дмитрия Багалея. В письме указано, что обладминистрация не уведомила профильное ведомство о своем решении, чем нарушила закон.

Пока это единственный случай в моей журналистской практике, когда на публикацию обратила внимание прокуратура (предварительно — служебная халатность должностных лиц обладминистрации и исполнительного аппарата облсовета).

Идеальный сценарий развития ситуации мог быть таким: городские власти заморочились и направили в Киев учетную документацию об усадьбе на улице Свободы,35 (со всеми паспортами и оценками состояния памятника), описание, по их мнению, неценности особняка; экспертная комиссия ознакомилась с информацией и вынесла вердикт. Процедура стандартная как для исключения зданий из госреестра, так и для внесения их в список.

А здесь что-то пошло не так. Все, что удалось выяснить, «Накипело» опубликовал с подробным описанием мнений обеих сторон. На руках у меня два документа: позиция местного департамента и противоположные, вполне убедительные данные Министерства. А давайте-ка чиновники познакомятся с ответами друг друга? Кто из них прав?

Мы направили в ведомства обе копии для сравнения.

Начальник Департамента градостроительства и архитектуры Михаил Рабинович в разговоре о памятниках с ходу стал жаловаться на трудности в работе: мол, как только перешел на эту должность, пришлось много чего разгребать. Поэтому не удивительно, что программы памятникоохранной сферы в области нет, что все постепенно рушится, а общественность волнуется. Да и без денег «сверху» на местах мало что получается делать.

О ситуации с усадьбой чиновник сначала то ли сделал вид, что ничего не понял, то ли искренне не знал. Показательно, на камеру, Рабинович звонит подчиненной, чтобы узнать, получил ли департамент мой запрос и почему разъяснений все еще нет. Слышу из телефона женский оправдательный тон, сотрудница тараторит, Рабинович понимающе кивает головой. Ответ ожидаемый — его нет. Теперь делом занимается прокуратура, и от комментариев чиновники воздерживаются.

Спустя месяц получаю письмо из Министерства культуры. Согласно всем документам дом на улице Свободы, 35 до сих пор памятник архитектуры (!) местного значения. И только в Харькове заброшенное здание никакой ценности не представляет.

Ну, как не представляет. Бесхозное помещение — нет, а вот земля в центре города, на которой оно стоит, — это другое дело, прибыльное. На одной из сессий горсовета депутаты изменили целевое назначение участка, и теперь там может появиться многоэтажка. О сносе дома речь не идет, но все мы представляем, какого размаха ожидается строительство. Маловероятно, что здание выстоит.

Сейчас прогуливаюсь около усадьбы с совсем другими ощущениями: тревоги и озлобленности на виновных. Как будто очень дорогой друг попал в опасность из-за несправедливости. Фигурная ограда скрывает за собой не просто милый ветхий особнячок. Стенам, крыше, бетонным ступенькам, перилам (черт, похоже, одной части уже нет) и палисаднику более 100 лет. Разве это не говорит о ценности?

Мой ежедневный маршрут пролегает через восемь памятников архитектуры, и это как минимум те, о которых я знаю. Они словно излучают дух минувшего времени и так удивительно гармонично сосуществуют с новыми, иногда откровенно ни_к_селу_ни_к_городу построенными домами.

Иду и понимаю, как изменились чувства к этому городу, к каждому месту с историей, мировой и лично моей. Полюбить руины — значит вскоре научиться ценить и целое. И это то, что совсем не хочется наблюдать разрушенным.