Большинство родителей готовятся к первому классу своих чад с радостным предвкушением. Выбор рюкзака, покупка формы, знакомство с первой учительницей... Но для семей с особенными детьми этот процесс не такой простой. Мы расскажем истории трех нетипичных школьников, родителей которых решили, что они не будут изолированы от общества из-за своих диагнозов.
История Яны
Яне — девять лет, она родилась с синдромом Дауна. В этом году она пошла в первый класс. Девочка увлекается плаванием и участвует в соревнованиях. За каждым ее успехом стоят годы кропотливой работы. К примеру, научиться плавать ей удалось только через пять лет тренировок, а чтобы подготовиться к школе, Яна посещала до 15 занятий в неделю.
О диагнозе дочери молодые родители узнали в роддоме. Сначала были шокированы, не поверили, но когда получили подтверждение, приняли ситуацию.
«Очень пугало то, что я не имела никакого понятия, как живут дети с инвалидностью, взрослые, их семьи. Их не видно в транспорте по пути на работу, не было в магазинах, кинотеатрах», — рассказывает мама девочки Ирина Кадыкова.
В воспитании ребенка принимали участие всей семьей: Ирина с мужем, их старшая дочь и бабушка. Начался поиск специалистов, которые помогли бы подобрать подходящую методику обучения.
«Когда Яне было лет шесть, пришло понимание, что не все так плохо, как казалось. Тогда я перестала сомневаться в возможностях ребенка. Ребенка научить можно, здесь больше вопросов к возможностям взрослых».
Яна учится в обычной школе рядом с домом. Ее случай — яркий пример полной инклюзии. По словам Ирины, обучение дочери в школе «под боком» было делом принципа. Для нее в инклюзии существует два важных момента. Первый — находясь в обычной школе, ребенок увидит нормальную модель поведения в обществе и будет перенимать полезные навыки. А второй — не только Яна привыкнет к окружающим, но и общество научится взаимодействовать с нетипичными людьми.
«О Яне будут знать ее одноклассники, а значит, и их братья, сестры, мамы, папы, дедушки и бабушки. Будут к ней нормально относиться и сотрудники школы, и их семьи. А это уже половина микрорайона, в котором будет жить моя дочь. Ребенку жить здесь, и мне нужно, чтобы именно этот микрорайон адекватно и корректно воспринимал Яну», — объясняет Ирина.
Чтобы подготовиться к школе, Яна занималась с логопедом-психологом, ходила на плавание, музыку, танцы и лего-конструирование. Сейчас оставили только плавание — много времени отнимает школа. Именно благодаря этому виду спорта у Яны произошел основной прогресс, уверена мама девочки.
«Начинали мы сложно. Долго шли к определенной последовательности упражнений, потому что у деток с такими особенностями развития преобладает традиция. Что-то новое дается им тяжело», — говорит тренер Яны Василина Винникова.
По словам тренера, Яна — это ее гордость. Девочка смело выполняет поставленные задачи, она научилась доставать со дна бассейна предметы и осваивает новые стили плавания.
Помимо социализации в стенах школы, мама Яны старается организовывать мероприятия для всего класса, чтобы дети могли пообщаться вне учебного процесса.
«Для правильных результатов, которые мы хотим получить от инклюзии, нам недостаточно просто ребенка с инвалидностью посадить в обычный класс. Нужна не только работа педагогов во время учебного процесса, но и коммуникация», — говорит девушка.
В этом ее поддерживает Ирина Кузнецова, мама одноклассницы Яны. Она уверена, присутствие в классе ребенка с особенностями развития позитивно влияет и на других детей. Они учатся воспринимать тех, кто от них отличается, и становятся добрее.
«Они становятся более внимательными, у них возникает желание чем-то помочь. Они стараются оградить, защитить Яну. Если видят, что она загрустила, девочки в первую очередь обнимают Яну», — рассказывает Ирина.
История Пети
Девятилетний Петя Тугай становится героем сюжетов «Накипело» не впервые. Мы с ним познакомились 1 сентября, когда мальчик шел в школу. Тогда он заметно волновался и был несколько растерян. Первый класс, много людей вокруг, все незнакомо. Для ребенка с аутизмом — это целое испытание.
Спустя два месяца картинка несколько изменилась. Школа уже так не пугает: теперь Петя сам проявляет интерес к одноклассникам, чувствует себя свободней, обнимается с нашей журналисткой и шутливо пристает к оператору с камерой.
Впервые Светлана Тугай заметила, что развитие сына отличается, когда малышу было два года.
«Могло быть такое, что я захожу в комнату, а он не реагирует ни на меня, ни на то, что я называю его по имени. Я обошла большое количество специалистов, пока мне намекнули, что, возможно, это мозаичный аутизм», — вспоминает Светлана.
Диагноз ребенку не могли поставить два года. Время, когда можно было заниматься реабилитацией, было бесполезно потрачено. По словам женщины, найти толковых квалифицированных специалистов сложно. На сегодняшний день Светлана сама изучает методы работы с аутизмом и даже составила для Пети программу реабилитации.
По словам мамы Пети, сейчас окружающие все меньше замечают различия между ее ребенком и другими детьми. А раньше ситуация была другой: родители даже забирали своих детей с игровой площадки.
Сначала мальчик учился в специализированном интернате. Но, к огорчению Светланы, квалифицированного подхода они там не получили, а напротив, у Пети произошел откат в развитии.
«Там хотели бы обучать детей, которые послушны. Которые сидят… но если бы наши дети так могли, если бы мой ребенок так мог, он бы ходил в обычную школу», — говорит Светлана.
Преподавательница заявила, что Петя необучаем. В итоге, методы обучения в интернате привели к тому, что мальчик перестал разговаривать.
«Он снова закрылся. Это был для всех удар, потому что нам пришлось все начинать сначала», — сокрушается Светлана.
Компетентный подход к особенному ребенку семья Пети нашла только в частной гимназии. Там мальчику предоставили коррекционного педагога, с которым он занимается индивидуально — пока школьник не может в полной мере посещать общие занятия с классом. Когда же это произойдет, предсказать сложно.
«Каждый день наша работа происходит по-новому. Что касается особенных детей, к сожалению, нельзя ничего спрогнозировать. Но за ту четверть, которую мы проучились, Петя стал лучше. Он стал слышать, пишем хорошо, у нас очень пошла математика, и в каких-то моментах ему нравится работать с цифрами. Ему это интересно», — рассказывает коррекционный педагог Пети Ирина Кондратюк.
История Кати
О том, что ее дочь родилась с синдромом Дауна, Мария Унтина узнала в роддоме. Тогда врачи даже не пытались объяснить молодой маме, что это за диагноз и как нужно будет растить малышку. А заведующая отделением и вовсе принялась оскорблять Марию и сказала, что ее ребенок не будет жить.
«Мы сначала были в Мариуполе, у нас не было интернета. И все, что у меня было — это диск с электронной библиотекой. Там была энциклопедия 1960 года, где было написано, что эти дети не контактны, необучаемы. Я закрыла этот диск и больше к нему не возвращалась. Я решила, что это не о моем ребенке, и она будет такой, какой я ее выстрою», — вспоминает Мария.
Мария составила протокол добавок, откорректировала диету, и сама занимается с дочкой. Молодая мама признается, что пыталась найти специалистов, некую «волшебную таблетку», но со временем поняла, что этой таблеткой для таких детей как Катя являются их родители.
С садиком приключилась неприятная история. Воспитатели не хотели подключать Катю к совместным занятиям, подготовке к утренникам, объясняя это тем, что у нее не получается. Хотя, по словам Марии, в то же время девочка ходила на подготовительные занятия для дошкольников, где она прекрасно справлялась.
«Мне пришлось ее забрать оттуда. Садик нам не дал ничего, а вместо того испортил всю мою работу», — сожалеет Мария.
Нынешнее развитие ребенка — результат ежедневных занятий. Сейчас девятилетняя Катя учится во втором классе общеобразовательной школы. Когда Мария решила отдать дочь в школу, комиссия написала для особенной девочки программу. Она оказалась для умственно-отсталых.
«Я не сопротивлялась, потому что не знала, что это за программа. Потом скачала ее с сайта Минобразования и поняла, что, к примеру, по математике на тот момент Катя знала все до четвертого класса. До сотни она уже выполняла действия», — рассказывает Мария Унтина.
Тогда администрация школы пересмотрела свое решение и Катю взяли на общую программу.
«Школа приняла ребенка нормально, хоть они паниковали и не знали, что с ним делать», — вспоминает Мария.
Девушка теперь помогает реабилитации других особенных детей, а Катя ей помогает. Поэтому мама считает, что дочь могла бы стать хорошим психологом.
«Она говорит, что хочет работать с детками, и в принципе, мне кажется, что у нее получится. Потому что я сейчас тоже работаю с детьми с особенностями, и в некоторых моментах, когда у меня опускались руки и я не знала, как подступиться к ребенку, она мне помогала», — улыбается мама Кати.
Сейчас Мария на украинскую медицину надежд не возлагает и считает, что только она сама сможет приблизить дочь к норме развития.
«И я знаю, что я это сделаю», — уверена Мария.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
