Работая с архивными документами, я все больше убеждаюсь в том, что не было за всю дореволюционную историю украинских земель и Харькова года кровавей, страшнее и трагичней, чем 1915-й. На втором году Первой Мировой войны украинцы, воюющие в армиях Российской и Австро-Венгерской империй, массово гибнут за чужие интересы во время «Карпатской операции» (7 января — 20 апреля), осаде Перемышля (сентябрь 1914 ― март 1915 года), «Горлицком прорыве» (2 мая 1915 — 15 июня 1915). А после, с 27 июня по 14 сентября, начинается стремительное наступление германских и австрийских войск и отход императорской армии. В исторической науке данное событие принято называть «Великое отступление». Данные о людских потерях тех лета и осени до сих пор вызывают дискуссию. Советский демограф, доктор экономических наук Борис Цезаревич Урланис в своей работе «Войны и народонаселение Европы» пишет о том, что в 1915 году Российская империя в среднем за месяц теряла убитыми, пленными и ранеными 207 тысяч человек, таким образом, за 5 месяцев «Великого отступления» потери составляли 1,035 млн человек. Бывший генерал Николай Николаевич Головин в своих работах, написанных в годы эмиграции, указывает, что потери армии за этот период превысили 2 млн человек. Долю украинцев, ясное дело, во всей этой бойне никто до сих пор так и не посчитал. Вместе с тем, не только людские потери, но и само «Великое отступление» и боевые действия 1915 года на землях современной Украины изучены крайне слабо и хранят в себе еще немало тайн. Об одном эпизоде тех дней сегодня и пойдет речь.
Итак, лето 1915 года. Армия Российской империи, неся тяжелые потери, с боями отступает. Бои идут уже на территории нынешней Ровенской области. Обстановка в Киеве накаляется. В августе в штаб армий Юго-Западного фронта поступают сведения о том, что немцы направляют в город агентов и целые диверсионные группы, цель которых ― не только сеять панику среди населения, но и организовывать диверсии (взрывы мостов, складов и прочее). Принимается решение в экстренном порядке о выселении из Киева и местностей, расположенных на правом берегу Днепра, всех без исключения военнопленных, беженцев и иностранных подданных, а также провести регистрацию всего населения города.
А уже 18 августа главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал-адъютант Иванов пишет начальнику штаба верховного главнокомандующего генералу Янушкевичу об острой необходимости эвакуации города Киева и некоторых других пунктов с правого берега Днепра. А также просит разрешение начать ее незамедлительно и предоставить для размещения армий и госучреждений Курскую и Харьковскую губернии.
Телеграмма, направленная им в тот же день верховному главнокомандующему, великому князю Николаю Николаевичу, была более подробной и аргументированной. Текст ее прекрасно иллюстрирует всю сложившуюся тогда ситуацию.
«Чрезмерное ослабление армий фронта заставляет меня утруждать внимание ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА и доложить, что настоящая обстановка повелительно требует озаботиться немедленной подготовкой эвакуации Киева, имеющего не только громадное политическое и экономическое значение для юго-западного края, но благодаря своим святыням, древним и богатым храмам, являющегося религиозным центром для всего народа: с отходом армий и потерей связи с северо-западным фронтом, через Сарны, мы теряем лучший кратчайший путь для взаимопомощи, между тем вверенные мне армии по своей малочисленности не могут считаться достаточными не только для активных самостоятельных действий, но и для удержания напора противника, обладающего могущественной артиллерией, при подъёме духа под влиянием успеха последних его действий. Считаю необходимым безотлагательно приступить к вывозу всех учебных заведений, ученых обществ, имеющих громадное историческое значение, архивов, ценных ризниц и богатств храмов и монастырей, библиотек, музеев; постепенно должны быть эвакуированы все фабрики и заводы, чрезвычайно важный для армии арсенал, многомиллионные склады интендантские, артиллерийские, инженерные, медицинские; наконец, будут подлежать вывозу военно-окружные управления и многочисленные правительственные учреждения, для коих должны быть своевременно подготовлены помещения...»
Далее Иванов указывал, что для успешной эвакуации необходимо немедленно вновь включить в состав Киевского Военного округа и театра войны Харьковскую и Курскую губернии и очистить их от размещенных там различных учреждений Московского военного округа. А окружные военные штабы и различные управления вообще незамедлительно вывезти в город Харьков. Также, помимо разрешения на эвакуацию города Киева и расширения пределов территорий, на которые распространяется военное положение, генерал просил выделить «хотя бы 25 миллионов на непредвиденные расходы, связанные с эвакуацией...»
На следующий день Николай Николаевич Янушкевич, не имевший никакого военного опыта, и о котором современники в августе 1915 года писали: «Имя генерала Янушкевича на устах у всех, его ругают все — и статские, и военные, а еврейское население его просто проклинает...» направляет председателю совета министров Ивану Логгиновичу Горемыкину телеграмму, в которой настойчиво просит вынести вопрос об эвакуации Киева на ближайшее обсуждение заседания Совета министров, а также указывает, что этого же мнения придерживается и сам верховный главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич.
В последующие несколько дней эти два генерала также не теряли даром время, продолжая доносить всем необходимость эвакуации. После заседания Совет министров 24 августа изложил императору свою позицию:
1) Так как для государства город Киев имеет чрезвычайно важное значение, на его эвакуацию можно решиться только лишь при крайней необходимости.
2) На данный момент нужды в ней нет никакой, и ее необходимость является лишь личным мнением генерала Иванова.
3) Совет министров считает необходимым в данной ситуации незамедлительный созыв Военного совета под председательством императора, где и должно принять решение на тему эвакуации.
4) Вместе с тем, хотя генерал Янушкевич заявляет, что верховным командованием распоряжения об принудительной эвакуации никогда не отдавались, и наоборот, всякие насильственные действия воспрещались, тем не менее, в Совет Министров поступают сведения, что принудительная и незаконная эвакуация населения обширных районов продолжается. Необходимо прекратить эти действия.
И кто знает, как бы сложилась ситуация для нашего города и края, если бы решение об эвакуации Киева все же было принято. Ведь Харьков, и без того переполненный военными, ранеными, беженцами, к такому развитию событий был действительно не готов. Однако 28 августа в своей телеграмме председателю советов министров император Николай II высказался на эту тему достаточно резко и категорично. Признавая, что эвакуация Киева является мерою чрезвычайной важности, а также то, что войска на фронте терпят поражение за поражением и численно уступают противнику, он при этом указал:
— Направление на Киев является для врага важным, но второстепенным;
— Главное наступление враг развивает на Петроград;
— Для прикрытия Киева будут выделены необходимые военные силы, а также приняты все меры, чтобы остановить наступающего на город врага.
Однако, по мнению царя, «Надлежит всегда предусматривать возможность неблагоприятного исхода и разрабатывать соображения и меры по уменьшению результатов такого исхода», поэтому Совету министров предписывалось на всякий случай начать разработку плана эвакуации Киева. Кстати, созывать особый Военный совет на эту тему Николай II не посчитал целесообразным, и всю ответственность за оборону Киева возлагал на плечи генерала Иванова. В свою очередь, Совет министров на своем заседании 2 сентября, исполняя волю императора, признал необходимым образовать в городе особую межведомственную комиссию под председательством начальника Киевского военного округа Николая Александровича Ходоровича.
Часть подготовительных работ была выполнена заранее, то есть в сентябре. Естественно, во избежание паники среди населения вся информация и о работах, и о комиссии, и о разработке плана эвакуации сохранялась в строжайшей тайне, на всех документах было указано «не подлежит оглашению».
Первое заседание комиссии, на котором присутствовал 41 человек, состоялось 9 октября, а последнее ― 25 ноября. Итогом их стало создание большого документа «Проект плана эвакуации города Киева». Смысла пересказывать его я не вижу, замечу лишь, что к тому времени только губернаторы трех губерний дали ответы о том, сколько эвакуированных могут разместить в своих городах и селениях:
Самарская ― до 60 000 человек;
Харьковская ― 50 000;
Екатеринославская ― 60 000.
Вывозу подлежали:
1) 160 тысяч служащих правительственных и общественных учреждений и заведений с семьями. 2) 40 000 рабочих промышленных предприятий, имеющих военное значение, и их семьи.
3) 100 000 жителей Киева.
Также в данном проекте были прописаны до мелочей 3 заранее предусмотренных варианта (эвакуация в 60, 40 и 25 дней).
К счастью, все эти планы и приготовления так и остались на бумаге. Ведь в 1915 году немцы и австрийцы до Киева, несмотря на все опасения и предсказания, не дошли. Может, генерал Иванов просто паниковал и делал, как говорится, «из мухи слона». А может, потому что войска были остановлены ценой жизней простых украинских крестьян, призванных на войну. Ну, а в Харьков и без учреждений и жителей Киева в 1915 году было эвакуировано немало. Хотя об этом я уже писал.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
