Раньше каждый год мы ездили в Крым. По-разному ездили ― с мамой в Евпаторию на забитый под завязку пляж и в страшненький «курятник»; шумной толпой друзей в чудесную и еще не такую популярную и грязную Лисью бухту; с мужем вдвоем пешком по горам и побережью, по безлюдным, невероятной красоты местам; с детьми в маленькое село на побережье мыса Казантип, к людям, которые казались тогда родными... Бродили по любимому Крыму много: прошли от Балаклавы и Черноречья, весь ЮБК и керченские степи. И всегда, везде нас удивляло и огорчало то, что мы называли «спецификой местных жителей».
Ну, все вот это, увы, распространенное хамство и святая уверенность в том, что если они просто почему-то оказались на этой земле, то можно драть три шкуры за страшный сарай, засирать собственные пляжи и сшибать деньги просто за проход по перевалу. Я как-то никогда не задумывалась об этом, а почему и откуда, а потом вдруг услышала от местной бабушки: «Что ты хочешь, деточка, они же приехали сюда на все готовое, вот и ведут себя, будто им все должны». Тогда для меня это звучало дико, но я не стала углубляться и разбираться, а как это ― на все готовое? Что, раньше они тут не жили?
А чуть позже мы услышали странные слова «татарва вернулась». Звучало это презрительно, зло и с опаской. Рассказывали о каких-то страшных убийствах и изнасилованиях, «ну они ж дикие, мусульмане», «палатки теперь опасно ставить», «самозахват земель»... Правда, те два случая реальной угрозы, с которыми мы столкнулись в Крыму, были связаны с местными братками исключительно славянской внешности, а татарские кафешки внезапно оказались самыми вкусными и дешевыми, но все равно как-то было стремно и непонятно, что это за темноволосые загорелые люди и откуда они взялись.
А потом я узнала. Про депортацию, вывоз женщин, детей и стариков в товарных вагонах, о сборах за час и расстреле на месте тех, кто не мог ехать... Прочла скупую статистику ― вывезено почти 200 тыс. человек, погибло, по разным оценкам, от 30 до 46 % крымских татар... Это был ад и шок. Примерно в то же время я вдруг узнала правду о Голодоморе. О принудительной депортации других народов. Данные о репрессиях и их масштабах.
Не знаю, почему вдруг я тогда решила, что люди, гордящиеся Советским Союзом, узнав всю эту страшную правду, придут в ужас, коммунистическую партию, виновную в этом кошмаре, проклянут и запретят на веки вечные, а потомки переехавших в пустые дома крымских татар и других народов хотя бы осознают ужас произошедшего и извинятся за своих предков. Глупая была, наивная. Тупой позитив, дутая гордость и забвение ― вот девиз этих потомков.
Но знаете что, я лучше буду непозитивной. Я буду помнить и писать о кошмарных событиях, несмотря на то, что «это же давно прошло, ну зачем эти ужасы?». Может, потому что я-то как раз потомок тех, кто выжил при Голодоморе. Может, еще потому что я сама мама, и мне просто невозможно представить, как это, когда ты неделю стоя едешь в товарном вагоне с маленьким ребенком на руках, и он умирает на твоих глазах от голода. Может, потому, что я понимаю, что такие вещи могут повториться, если они не осознаны, не проговорены, не прощены. Ведь, когда покаяния не состоялось, все эти смерти... они как бы оправданы. Да, «большинство ничего не знало», «люди просто жили, и нормально было все». Так часто бывает, знаете ли.
Во времена Второй Мировой местные немцы, которые жили неподалеку от Бухенвальда или Берген-Бельзена, тоже ничего не знали. Они не слышали, что там убивали людей тысячами, каждый день. Они же просто жили, растили детей, работали, веселились и огорчались, их это не касалось. Как и нас не касались все эти слабопонятные татары и чечены, которых почему-то выгнали из домов и вывезли в непригодные для жизни условия. Наверное ж, было за что? Конечно, вон евреев тоже наверняка не просто так в печах сжигали, наверняка было за что, а че они.
И только когда этих самых мирных и ничего не подозревающих немцев заставили руками раскапывать братские могилы, вдыхать смрад разложения, смотреть на трупы взрослых и детей, хоронить убитых, только тогда они поняли, что же происходило под их самыми мирными и невиноватыми носами. И знаете, я очень хочу, чтобы мы все тоже поняли. И не забывали.
Простите меня, те погибшие, о которых я ни сном ни духом не знала. Простите, потомки тех кырымлы, кого депортировала бесчеловечная советская власть. За то, что я не слышала о вас. За мое равнодушие. За мои опасливые взгляды в вашу сторону, за презрение и непонимание.
Простите за то, что я не имею к этому никакого отношения. Но я буду помнить.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
