Язык мой ― друг мой, или Насильно мил не будешь

Недавно я прочла статью о том, как спасли умирающий язык острова Мэн. Это небольшой островок, что болтается в Ирландском море между Великобританией и Ирландией. Населяли его испокон веков, гм, наверное, мэнцы, и общались себе мирно на своем мэнском, относящимся к гэльской группе языков. Правда, уже в 1901 году на нем разговаривало лишь 9 % населения, а через 20 лет – 2 %. Все было очень просто: изменилась концепция мировой экономики, кризис ― чтобы заработать и выжить, нужно было знать английский. Все эти ребята, шотландцы, ирландцы, жители Уэльса очень долго и успешно сопротивлялись чертовым сассенахам (презрительное прозвище англичан – ред.), пока те ломились их завоевывать с оружием в руках, но быстро ассимилировались, когда в ход пошли веские экономические причины в виде грозящего голода. Да, воинственный сосед с имперскими замашками – еще тот стимул для сохранения национальной культуры, кельты в курсе как никто.

Так вот. В 2009 году язык острова Мэн был официально объявлен ЮНЕСКО «мертвым». Однако ребята успели. Вы не поверите, но у них оставался один, повторяю, прописью – ОДИН чувак, который в совершенстве знал и любил мэнский со всеми его шутками, изысками, богатым фольклором и матюками.

Благодаря горстке энтузиастов были сделаны аудио- и видеозаписи, организована школа. Вначале в ней насчитывалось 70 учеников. И вот эти дети, выучив язык, написали прям на мэнском хамское смс в ЮНЕСКО: «Если наш язык мертв, то на каком языке мы пишем вам?» Подтянулись родители, которым стало некошерно не понимать собственных детей, потом это стало вообще модно, в общем, сейчас 2% населения острова вполне прилично говорят и пишут на родном языке, и процесс приобретает лавинообразный характер.

Что меня поразило в этой истории? Нет, не ее уникальность и экстремальность. Мотивация людей, которой они руководствовались, изучая свой практически вышедший из употребления, вымерший, ненужный по большому счету язык. Знаете, как она звучала? Гордость. Мы, говорят, гордимся своим языком. Это вообще-то очень природно, знать его. Корни, причастность, история, все дела. Нас это очень вдохновляет.

Черт. Их сотни лет угнетали англичане, насильно насаждали свой, понимаешь, английский, таки насадили, вынудили их буквально отказаться от своей культуры… И ни слова о запрете этого гадкого англо-саксонского! Идиоты же. Только представьте, их язык чуть не умер!! А местный парламент ни одного указа не издал на тему тотального запрета английского и массированной, принудительной, обязательной поддержки мэнского.

У них даже ни одного мовного, в смысле, мэнного инспектора не нашлось, на этом их захудалом острове, тьфу. Взамен эти дилетанты открывают школы, записывают на ютюбе прикольные ролики, сочиняют отпадные песни, набирающие бешенную популярность, в том числе и в англоязычной среде, создают специальные секторы в соцсетях, и все это ― на мэнском языке, так что всем приятно смотреть и слушать. Кстати, ирландцы со своим сильно занедбанным гэльским тоже зашевелились и потихоньку начинают двигаться в том же русле, сейчас у айриш-подростков модно заводить продвинутых друзей на Мэне, чтоб подтянуть гэльский.

Конечно, аналогии не прямые, неееет. Ситуация другая, и вообще, #невсетакоднозначно.

Я попробую какое-то время не шутить, потому что на самом деле все серьезно. И очень болезненно. Это как любая давняя, застарелая травма, загнанная глубоко внутрь, а затем внезапно вылезшая наружу и вынесшая вместе с собой все накопившиеся гной и кровь… Тема систематического унижения или порабощения одного народа другим не нова. И она всегда ужасна. Тут только копни ― полетят клочки по закоулочкам. И обиды, и имперские амбиции, и пропаганда, щедро налитая в уши, и комплексы неполноценности или, наоборот, главенства одной нации над другой. Вопрос языка в нашем случае ― очень болезненный. Для всех. И для безграмотных «имперцев», что с невыразимым превосходством несут чушь о «несуществующем государстве и телячьей мове», и для гиперпатриотов, которые взвиваются в небо жовто-блакитными шутихами, едва услышав «кляту москальску».

Мне вот лично сейчас очень больно обо всем этом писать, физически, потому что украинский ― мой родной язык, але ж я розмовляю та читаю російскою також, и все это ― моя история, меня это глубоко касается. Плюс, разумеется, текущая война не добавляет спокойствия в наш бурлящий котел проблем.

Знаете... Это мое личное мнение, я его никому не навязываю, но есть два работающих закона. Первый: нельзя заставить любить насильно. Ну вот нельзя, не получается, хоть ты тресни. И второй: если вообще ничего не делать и сидеть на попе ровно, ничего и не получится. Да, я знаю, что глубина мудрости просто потрясает, потерпите. Просто попробуйте аккуратно пройти между этими двумя взаимоисключающими стратегиями, никого ничем не задев. Это невозможно. Да, если мы будем просто ждать, что «солов'їною мовою» в один прекрасный момент вдруг возьмет и заговорит все население Украины, так мы не дождемся. Никак не поддерживая родной язык, в том числе и на государственном уровне, возродить его невозможно.

Однако позвольте напомнить: естественная реакция любого человека на то, что его заставляют что-то делать насильно (даже если это хорошо и правильно) ― возмущение и отторжение. Извините, это не я, это природа так придумала. А уж если его еще и с ходу собираются проверять… Штрафовать за то, что  он неправильно патриотичен, недостаточно верномовен… аааа, простите, но даже если вы имели в виду другое и хотели хорошего ― вас поймут неправильно и враги воспользуются вашей глупостью. Проверяющие органы вместо поощрения и грамотной программы? Риали? Себто, перепрошую, ви серйозно? Я себе представляю, если бы на острове Мэн в один прекрасный момент парламент объявил: значит, так. С сегодняшнего дня все переходим на мэнский, все. Ну и фигли, что вы его не знаете, отечество в опасности, язык умирает, выучите как миленькие, это ваша гражданская обязанность, а кто не выучит ― тот предатель и клятый сассенах, я дико извиняюсь за свой гэльский.

Я могу сказать одно. До 2014 года у меня и у кучи моих друзей и знакомых ни разу не возникло желания написать письмо или заговорить на улице по-украински. Сейчас периодически пишу и говорю на украинском, просто потому, что мне комфортно, и я не одна такая. Я живу в российскомовному середовищі, но все чаще и чаще автоматически вставляю украинские слова в обиходную речь и даже не замечаю этого.

Это нормально теперь для меня, понимаете? Просто потому, что я просто наконец-то начала по-настоящему узнавать и полюбила родной язык. Не за глечики на тыне и прочую пасторальщину, а за то, что он такой живой, красивый, интересный. Вы знаете, что дети сейчас специально бегут смотреть новые мультики и фильмы в кинотеатр, потому что «в украинском переводе прикольнее»? А я такое слышала от абсолютно русскоязычной девочки. А песни? Есть же совершенно потрясающие исполнители, клипы, фильмы. Черт побери, может, лучше вкладывать деньги в развитие украинского рынка книгоиздания? В производство украинских фильмов? Может, для школ сделать классные учебники? В нашей русскоязычной школе дети украинский любят, и знаете почему? Потому что учительница украинского языка и литературы каждый год сама делает сборник рассказов, который они с удовольствием читают даже летом на каникулах, и привычка остается.

Я сейчас очень ярко себе представляю будущие комментарии под этой статьей. Причем с обеих, категорически ненавистных друг другу сторон. Но все равно скажу: украинизация все равно состоится. А вот когда ― большой вопрос, если следить за этим будут мовные инспекторы. И не говорите мне, что я придираюсь. Да, в этом проекте закона много приличных и вполне рабочих моментов. Но бывает так, что один или два пункта перечеркивают все преимущества. А ведь это важно.