19 января в Украине стартует показ фильма о последних пяти днях обороны Донецкого аэропорта и борьбы за метеостанцию. Один из героев документальной картины «Воины духа», главный сержант 1-й аэромобильной роты 90 батальона 81 ОМБр Анатолий Свирид (позывной «Спартанец») поделился впечатлениями о фильме и рассказал, чем живет и о чем думает сегодня.
В ноябре 2014-го Анатолий с сослуживцами заехал в зону АТО и сразу попал в горячие точки Донецкой области: Пески, Опытное, Водяное, Авдеевка, затем аэропорт. Перенес множественные ранения, побывал в плену.
После узнал, что у него погиб близкий друг, у которого осталось трое детей. Тогда Анатолий принял решение, что будет помогать детям семей погибших воинов и создал благотворительную организацию.
О фильме с реальными героями и правдивыми событиями
«Фильм основан на наших рассказах. Фотографии, видео делали не журналисты, а бойцы. Правдивее быть не может. Я, естественно, благодарен девочкам (авторы «Воинов духа» Татьяна Кулаковская и Анна Мартыненко — ред.). Как по мне, многие вопросы средствами массовой информации замалчиваются, вопросы вдов, детей, родителей погибших. Им очень нелегко, как и всей стране, собственно, но им сложнее всех. Мало того, что потеря такая большая, еще и в силу социально-экономических, бытовых проблем нелегко».
«В советских фильмах часто имели место собирательные образы героев. В этом фильме нет собирательных образов, здесь показано то, как оно было, как оно есть. Такие фильмы надо показывать. Это правильная пропаганда, когда парнишка вырастает на таких лентах с осознанием того, что надо родину защищать, но к этом надо и готовиться. И отлично, когда это начинается со школьной скамьи, в военном институте».
О «киборгах»
«За три года у нас не создали ни единого реабилитационного центра, который позволял бы качественно проводить профилактику тех заболеваний и травм, которые они получили. Сегодня некоторые ребята, которые сами ампутанты, учатся на психологов, помогают выйти другим из этого депрессивного состояния. Потеря конечности — это для всех шок, с этим жить неудобно часто-густо».
Никогда не забуду глаза бойцов. Когда человек понимает, что эта минута может быть его последней минутой жизни, совсем по-другому чувствует себя. Почему часто бойцы возвращаются на войну? Потому что там они живут. Там нету таких моментов, когда люди лгут. Тяжело передать... Там все по-настоящему: и дружба, и жизнь. Для всех, кто туда ехал, это была честь.
О психологической помощи ветеранам АТО
«Я так понимаю, те, кто придумал этот термин, не знают, что это такое. Я выступал в Верховной Раде по вопросу реабилитации и сказал им, что ветеранам боевых действий нужна реабилитация не больше, чем депутатам Верховной Рады. Я считаю, главное, когда человек возвращается оттуда, чтобы он понимал, что он кому-то нужен. Имеется в виду, чтоб сохранялось рабочее место. Когда он будет в социуме, то не будет никаких проблем в жизни. А психиатры... Знаете, ничто так не напрягает человека, как слово «расслабьтесь». Так и с психиатром. Я шучу, но проблема, естественно, есть. Это работа всего социума, чтобы люди не закрывались в себе. У нас-то реабилитация есть, на нее выделяются деньги. Выглядит это так: бойцов вывозят в санатории, как правило, убитые, советские, и там они сходят с ума от безделья. Потом появляется вопрос алкоголя и последующие проблемы».
У нас-то реабилитация есть, на нее выделяются деньги. Выглядит это так: бойцов вывозят в санатории, как правило, убитые, советские, и там они сходят с ума от безделья. Потом появляется вопрос алкоголя и последующие проблемы.
О войне и мотивации служить
«У нас уже, как в анекдоте: хорошо быть военным, только как начинается война, хоть увольняйся. Каждый должен делать свою работу правильно, не спустя рукава. Так и на войне. Мы нация сильная, и в Донецком аэропорту был настоящий казацкий дух. На примере моей жены, которая поехала ко мне и сама попала в плен, видно, какие у нас сильные женщины, матери, любящие жены».
Война — это недоработка дипломатов, которых мы видим сейчас.
«Те ребята, которые шли на военную кафедру, чтобы не служить в армии, то их мотивация меня, если честно, настораживает. Когда мы шли в 2014-м, все было по-другому. Опять-таки, защита родины, рубежей — это обязанности, которые каждый должен выполнять четко и обязательно каждый свои. Расслабление или недооценка врага приводит к плачевным результатам. Армия должна обучаться, работать. Если это АТО, то там должны работать специальный службы».
Наше основное задание сейчас — военно-патриотическое воспитание молодежи (работа в общественной организации — ред.). Это то, что было похерено, к сожалению, на протяжении многих лет, угнеталось постепенно. Начальная военная подготовка в школе всегда была никакая, поэтому мы имеем сейчас кадровый голод в вооруженных силах.
Об отношении к войне простых людей и власти
«К сожалению, государство часто дистанцируется либо уходит от ответственности. Государство — это все мы, друзья. Общественности надо контролировать чиновников. Их работа не изменилась, они так же сидят. Это мы изменились, которые там побывали, кто каким-то образом участвует в этом сейчас. Чиновникам это пока не понятно, но я верю, что общественное движение, которое разрастается, будет успешным и даст результат. Всем нам хочется, чтобы было быстро, но мы проходим эволюционный путь после Революции. Это будет небыстрый путь, к сожалению, но все мы обязаны двигаться в одном направлении с единой целью. И будет нам успех, не только на уровне господарства».
Отношение людей прогнозировано. Как говорится, гибель одного человека — это трагедия, гибель тысячи — это статистика. Отчасти, может, и правильно. Люди устали волноваться, переживать за бойцов, которые нас защищают.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
