Сексизм. Откуда берется дискриминация?

Украина согласно данным Глобального отчета по гендерному разрыву находится на 69-м месте из 144 стран. Еще в 2014 страна занимала 56 ступеньку. Это свидетельствует о наличии в Украине сексизма – дискриминации по признаку пола, а также о его росте в последнее время. Вопреки ожиданиям, в своих правах ограничиваются не только женщины, но и мужчины.

А сексизм правда вреден?

«…Я ищу только девушку от 23 до 30 лет, у которой нет мужа, парня, детей, собак, кошек и даже рыбок. Да, я знаю, это незаконно и это дискриминация» — это цитата из обьявления о вакансии, которая наделала много шуму в украинском сегменте Фейсбука в прошлом году. Данное высказывание можно уверенно называть сексистским, и оно не единично.

Прежде чем разбираться, что же такое сексизм, откуда он берется и как чаще всего проявляется, стоит сказать о том, чем он вреден. А вред очевиден. Результат сексизма в первую очередь — меньше свобод в глобальном смысле этого слова. В обществе, где навязываются ярлыки и предписываются конкретные модели семейной, социальной и даже политической жизни, не всем комфортно. И это имеет в том числе экономические последствия: меньше успешных людей, реализованных бизнес-проектов, профессионалов и экспертов в нишевых отраслях. Не говоря уж о том, что и психологическая атмосфера не лучше: общество, в котором часть людей не способна воплощать истинные желания, гореть любимым делом или иметь право на «нестандартный» образ жизни, будет не слишком-то счастливым. И те, кто из-за действия стереотипов и дискриминации будут чувствовать себя «белыми воронами», попросту уедут из страны.

Неприятным бонусом является и унижение достоинства, когда личность менее важна, чем статус; когда тело человека — товар, а умственные способности, оказывается, зависят пола. Это также не способствует развитию демократии и часто является нарушением базовых прав человека.

Что же такое этот ваш сексизм?

Суть сексизма — неравномерное распределение обязанностей в разных сферах жизни: личной, семейной, общественной и политической. Часто такая дискриминация обоснована «исторической традицией» или убеждениями по поводу того, с какой работой успешно могут справиться люди зависимо от своего пола. Так, считается традиционным, что женщины занимаются уборкой, приготовлением еды, воспитанием детей. В то время как политический активизм, карьерные амбиции должны быть присущи мужчинам. Отсюда разница в наличии воинской обязанности или возрасте выхода на пенсию.

Сексизм – это прежде всего система стереотипов, а то, что они не закреплены в законах, еще не значит, что их нет в повседневной жизни на уровне личных отношений и моделей поведения, которые являются социально приемлемыми. А вот теперь самое время задаться вопросом: откуда же он берется?

Сначала было слово

Возможно, одно из наиболее ранних и сильных влияний на восприни­маемое противопоставление мужчин и женщин оказала религия. Бем и Бем (Bern & Bern, 1970) обнаружили, что ряд ведущих религий мира (например, ислам, иудаизм и христианство) учат, что женщины отличны от мужчин, подчинены им и зависимы от них.

Другое исследование показывает, что более религиозные люди охотнее поддерживают стереотипные установ­ки по отношению к гендерным ролям (Morgan, 1987).

Примером являются недавние события в Польше. В апреле прошлого года в католических храмах зачитали обращения церкви с призывом к «полной защите жизни нерожденных детей». Конференция Епископата Польши, институция, объединяющая польских католических епископов, стала одним из инициаторов и лоббистов законопроекта о полном запрете абортов. Таким образом польская католическая церковь не только поддержала, но и инициировала ограничение свобод женщины в законодательном поле и хотела добиться контроля государства над телом женщины. К счастью, не удалось. Но тенденцию мы поняли.

Реклама и семья – так ли далеко?

Социальное научение – один из базовых элементов, которые формируют модель поведения во взрослой жизни. И, собственно, благодаря ему семья и реклама часто становятся причиной и истоком сексизма. Теория социального научения (Bandura & Walters, 1963) гласит, что дети изучают ожидания, цели и интересы, которые предназначены их полу. Далее окружение одобряет их за «подходящие» поступки и карает за «неподходящие». В общем-то уместно припомнить все эти стандартно розовые/синие комбинезончики, по которым можно беспрекословно угадать пол грудничка, а также подарки: девочкам – куклы, мальчикам – машинки. Ключевыми образами в этом самом социальном обучении становятся родители.

Модель, заложенная в семье, воспринимается человеком как норма, в лучшем случае до достижения взрослого возраста, а иногда и вовсе на всю жизнь. Тогда случается, что люди поколениями копируют одинаковые и не всегда самые приятные сценарии. Часто сами родители прикладывают к этому руку в более или менее агрессивной манере. То самое одобрение-неодобрение ведь тоже может выражаться в разных формах: в одной традиционной семье, где мужчина – добытчик и кормилец, а мать – «берегиня», дочке разрешат пойти на карате и с пониманием отнесутся к нелюбви проявлять себя в «исконно женских занятиях», как готовка и уборка. И стоит поаплодировать родителям, которые смогут с уважением принять выбор маленького, но уже человека.

Но нередко родители, сами признавшие определенные модели правильными, будут требовать их соблюдения от детей. В таких семьях «погибнут» будущие искусные кулинары-мальчики (ведь это не мужское занятие!) и могут не состояться олимпийские чемпионки по фехтованию или тяжелой атлетике (место женщины – на кухне!).

Не менее важную роль в этом играет и общество, особенно в странах с консервативными укладами. Там вполне реальна травля не только детей, выбивающихся из «нормы», но и родителей, которые бросили вызов общепринятым канонам своим укладом быта и распределением ролей в семье.

Можно возразить: между мужчинами и женщинами есть серьезные различия и уравнивать их невозможно. Отчасти, это правда. Мужчины не могут рожать и кормить грудью ребенка, а среднестатистическая женщина будет несколько слабее физически. Но в большинстве профессий и современных занятий это не столь принципиально. Мужчина способен готовить и убирать (некоторым даже нравится!), а многие женщины с наслаждением водят автомобили.

В конце концов, человечество не представляет собой единообразное скопление народа, одинакового по параметрам. Мы все отличаемся физическими возможностями, возрастом, состоянием здоровья и еще кучей факторов. Собственно, в адекватном обществе вообще стараются учитывать потребности всех: мужчин, женщин, детей, пожилых людей, людей с инвалидностью, представителей разных этносов и культур, дабы всем создать комфортные и максимально равные условия для достижения успеха и реализации прав.

Стереотипы по поводу возможностей женщин и гендерных отличий имеют глубокие корни и историю. Подобные убеждения уже являются «общепризнанным фактом», хотя исследователи их часто опровергают. Уже упомянутый ранее Бандура провел интересный эксперимент, который сейчас изучается на журфаках и психфаках: как видео влияет на человека и как моделируется агрессия у детей. Маленьким участникам исследования предлагали запись, где взрослый человек агрессивно ведет себя с игрушкой, а потом оставляли наедине с такой же. Дети очень точно воссоздавали поведение взрослого вне зависимости от пола. Этот эксперимент позволяет сделать сразу два вывода: 1) модель социального научения (смотрим — повторяем) неимоверно эффективна; 2) мужская «агрессивность» или «естественная» к ней склонность – не более, чем миф. Дальше можно строить предположения, что у маленьких мужчин больше в рамках социального научения наблюдения агрессии и требования от взрослых ее как «одобряемой» нормы, но оставим этот вопрос ученым.

Мы не зря вспомнили эксперимент с видео. Он дает нам возможность задуматься, как на детей влияет реклама. В данной сфере не новость, что товар потенциальному покупателю должен с экрана или бигборда предлагать похожий на него человек, говоря языком маркетологов — представитель целевой аудитории. Поэтому реклама является очень хорошим индикатором состояния дел в обществе, отслеживания трендов и демонстрацией интересов и потребностей.

У нас очень часто все бытовые товары рекламируют женщины, не редкость при этом слоганы о семье, настоящей женщине, настоящей хозяйке и счастье. Миссия женщины будто сводится к ведению хозяйства и только. Рекламодателей можно понять: если такое неравноправие и отсылка к «месту на кухне» продает их товар, их бизнес успешен, они пользуются этими стереотипами для заработка. Если большинство их потенциальных покупателей принимало бы такие месседжи «в штыки» никому бы в голову не пришло провоцировать и злить клиента. Рекламщики всегда будут делать то, что воспринимают, то, что нравится, то, что продает. И такое положение скорее говорит о нашей взрослой аудитории, которая согласна с подобной постановкой вопроса. Тогда в чем проблема? Дискриминация есть, люди не против — это их выбор. Опасно другое.

Это ежедневно смотрят сотни и тысячи детских глаз, которые наматывают в себя программу: хозяйством занимаются тети, они с порошками, они убирают, готовят, ходят по магазинам и стирают, при этом бесконечно приводя себя к идеальному внешнему виду, а вот дяди на машинах, играют в лотерею и покупают тетям подарки, много занимаются спортом и зарабатывают деньги. Получается, у детей выбор без выбора. Они вырастут и не узнают, что может быть по-другому.  Недооценивать вклад рекламы просто опасно.

«Наши булочки вкуснее»

Нельзя также забывать, что кроме определения профессий и навязывания модели поведения в жизни реклама также сексуально объективирует женщину, делает из нее не личность, а тело, предлагающее секс, связанное с сексом и, как следствие, более успешно продающее товар.

Арчер, один из исследователей, предложил термин «фейсизм» для обозначения тенденций использования лица и других частей тела в рекламе и СМИ в зависимости от пола. Собственно, исследование заключалось в том, что участникам эксперимента показывали разные изображения: из американских журналов, иллюстрации к иностранным публикациям и фрагменты произведений искусства за последние 600 лет. Арчер и группа ученых установили, что люди, чьи лица было видно четче и яснее, воспринимались как более интеллигентные, энергичные, лучше выглядящие. Арчер предполагал, что фейсизм – перекос в использовании лиц мужчин и тел женщин в рекламе определяет отношение к последним как менее интеллигентным, энергичным и т. д. Стоит упомянуть, что то, до какого неестественного вида порой ретушируют женское тело в рекламе, также пагубно влияет на самооценку женщин и нереалистичные запросы к их внешности.

В Днепре активисты заставили предпринимателя снять сексистскую рекламу. Фото: Ольга Полякова

Кстати, если хотите протестить рекламу на предмет сексизма, представьте, что изображен или упомянут человек противоположного пола. Если при такой трансформации рекламное сообщение теряет всяческий смысл, становится смешным, неуместным, слишком пошлым, то очень вероятно, что в первоначальной версии есть сексизм.

Такой рекламой были украшены бигборды и доски объявлений в Одессе. Фото: Евгений Склифасовский

Школа, власть и СМИ

«Немного странный фактор, объединяющий столь разные понятия», – подумаете вы. Но это элементы госуправления или подконтрольные властям в широком смысле институции, и в вопросе сексизма они играют схожую роль. И вот почему.

Задача школы – научить и воспитывать молодое поколение. И школа, и СМИ будут всегда достаточно серьезно регулироваться (а то и управляться – зависит от страны) госструктурами. Поэтому этот пункт глобально можно было бы назвать властью. И вот приходится уже говорить не о семье, укладе в ней и личном примере (пусть и сотен людей), а о том, что делается для того, чтобы сотни людей воссоздавали систему, годами и десятилетиями державшуюся на одном и том же.

Зачем это нужно властям? Чтобы нравиться, прежде всего. Чтобы не вызывать негодования или протеста. Ведь в странах, где с консервативными ценностями хорошо, а с равноправием плохо, попытки ввести секс-образование (в общем-то очень полезные и необходимые подросткам знания) наталкиваются на жесткое неприятие. В таком смысле власти удобно не быть реформаторами, а наоборот, воссоздавать то, к чему привыкли, то, что устраивает большинство.

Страшно представить, что творится у сограждан в головах, если сексистские высказывания позволяют себе народные депутаты. Например, Олег Барна в эфире «24 канала» пригласил двух коллег-нардепов Елену Сотник и Викторию Войцицкую к себе в номер с оговоркой, что там будет «полезно и приятно».

В этот момент мы можем радостно выдохнуть и вспомнить, что школы у нас светские, что женские и мужские школы существуют, но в добровольном, а не обязательном порядке и большинство детей ходит в смешанные классы. Можно даже вспомнить, что в конце концов у нас вопрос прихода к власти тех или иных партий или их представителей своим голосом наравне с мужчинами регулируют женщины.

Но лодка надежды немного течет под влиянием тех факторов, что во многих школах до сих пор есть уроки труда, на которых девочки шьют и готовят, а мальчики делают поделки из дерева (и почему-то не все вместе и не наоборот). А некоторых областях введена в программу христианская этика, которая мало того, что немного удивляет в контексте признания украинского образования светским, да еще и чуток опасна в плане сексизма (см. пункт о религии). Почему же власти это выгодно? Почему она ретранслирует, может, и не открыто, но стереотипы и неравенство через свои действия, руководство учебным процессом и посредством СМИ?

Совсем недавно в Украине отгремел скандал с участием Министерства образования и науки. Министерство одобрило учебник для факультативного предмета, который пропагандировал «семейные ценности», женскую ответственность за поступки мужчины, навязывал определенные социальные роли, в которых главная миссия девочки была «нравиться». Благодаря огласке ситуация с учебником разрешилась благополучно: гриф «одобрено» был изъят, все выдохнули.

Патриархат и подчиненное положение женщин были замечены во многих культурах (Albee & Perry, 1998; Burn, 1996). Исследователь Фиске предполагал, что сохранять статус кво в виде и разницы участия женщин и мужчин в политике, и в ретрансляции укреплении стереотипов нужно «сильным мира сего» для сохранения своего контроля. Стереотипы ведь являются формой управления. Да и вообще эти предубеждения работают интересным образом: и предписывают поведение, и описывают его, давая человеку, с одной стороны, информацию о том, как себя ведет определенная группа (которая попадает под стереотип), а с другой — сообщая, как он должен чувствовать и вести себя сам, будучи тоже частью какой-то группы или реагируя на представителя другой. Фиске и Стивенс считали, что гендерные стереотипы являются особенными в своем смысле: они более предписывающие, чем другие, то есть намного более диктующие человеку, как он должен поступать, чувствовать и воспринимать «другого».

Так вот о власти — СМИ. «32-летняя блондинка стала и. о. главы Харьковской ОГА» — помните чудесную по своей формулировке новость?

Новости с подобными заголовками появились на всеукраинских и региональных сайтах.

Месседж очень простой: «кем ты не была, чем бы не занималась – мы будем говорить о твоем теле, о твоих физических параметрах, мы даже не будем называть тебя по имени». А зачем, собственно?

И не только у нас все плохо. На Олимпиаде в Рио американская спортсменка Кори Когдел заняла третье место в стендовой стрельбе. Одно из изданий решило в новостной заметке проигнорировать имя новиспеченной олимпийской чемпионки, выпустив текст с заголовком «Жена нападающего «Чикагских медведей» получила бронзу на Олимпиаде в Рио». Да, ее муж оказался достаточно известным футболистом. И издание решило упоминание имени «виновницы» новости необязательным.

Работа и гендер

Мы начинали текст с сексистской вакансии. С грустью признаем: в ХХI веке сексизм при трудоустройстве — пока еще реальность. Трудоустройство является скорее сферой проявления сексизма, чем его источником.  Фирс (Firth, 1982) провел интересное исследование: он посылал одинаковые резюме на вакансию «бухгалтер». Различия в них были только в именах, поле, семейном положении и расе претендентов. Зависимость от пола была очевидной.

Первенство в шансах на место получили мужчины, вслед за ними — незамужние женщины, женщины в браке следовали за ними, а самыми нежеланными сотрудниками оказались замужние женщины с детьми. Напоминаем, это при одинаковых показателях образования и опыта. Этот эксперимент подтвердил: мужчины считаются одинаково работоспособными, вне зависимости от факта наличия или отсутствия семьи и детей, в то время, как женщинам предписывают «семейные ценности», которые якобы определяют, что они будут всегда ставить семью в приоритет.

Другое интересное исследование провели Джексон, Гарднер и Салливан (Jackson, Gardner & Sullivan, 1992). Они выяснили, что у женщин меньше ожидания по поводу карьерного роста и продвижения. Женщины привыкли получать меньше по сравнению с мужчинами за одну и ту же работу. К тому же другое исследование (Crocker & Major, 1989) подтвердило: мы склонны сравнивать себя с людьми, похожими на нас. И женщины часто сравнивают свои достижения (в том числе и оплату труда) с другими женщинами, делая вывод о своей успешности и не претендуя на большее.

А, может, женщины действительно работают хуже? В ход темы снова вклиниваются стереотипы: женщины «слишком эмоциональны» и «хуже управляют». Ученые доказали, что это не так. ЛаФранс и Банайджи (LaFrance & Banaji, 1992) в ходе исследования выяснили, что женщины могут быть эмоциональны не больше, чем муж­чины. Дело в том, что первые с большей вероятностью выразят свои эмоции, чем вторые. В этом вся разница.

Ученые Игли и Джонсон в 1990 провели метаанализ литературы по стилям руководства. Результаты продемонстрировали, что различия между способностью управлять у разных полов есть, но несущественные. Они также выяснили, что женщины более склонны к корпоративному и демократичному стилям, но при они могут проявлять себя как решительные руководители.

Мужчины: победители или пострадавшие?

Во всей этой истории женщины выступают вроде бы как жертвами, а мужчины – эксплуататорами или еще какими-нибудь монстрами, но это не совсем так. Они также зависимы от ситуации, также подвергаются травле и насмешкам из-за «женственных» хобби или профессий. Мужчин в традиционных обществах часто отождествляют с кошельком. Ведь если партнеры не могут заботиться о финансовом достатке на равных, то ценность мужчины нередко сводится к размеру его заработка.

Кроме того, в последнее время сексисткая реклама с использованием мужского тела и мужчин как функции не редкость. Взять хотя бы эту рекламу в киевском метро.

Реклама в киевском метро

Исследование Мюррей в 1999 году поставило вопрос о том, как стереотипы влияют на мужчин. Ученая проводила интервью с мужчинами, которые представляли традиционно женскую профессию – воспитателей детского сада. К ним было замечено предвзятое отношение, а градус оценки их работы колебался от явно позитивного (со стороны детей) до негативного – от родителей. Некоторые семьи забирали детей из группы, когда узнавали, что воспитателем будет мужчина. Их воспринимали как извращенцев, слишком женственных или же попросту некомпетентных.

Нарушались ли ваши права мужчины/женщины?

Именно этот вопрос мы задали харьковчанам во время опроса. Женщины признавали нарушение своих прав и в семье, и в трудовой деятельности, а вот мужчины оказались более закрытыми (или их права действительно никогда не нарушались).

Кто выиграет в этой драме – сексизм или толерантность – трудно прогнозировать. Но в первом случае победителем не будет никто.