За последние пять лет правоохранители зафиксировали рост случаев домашнего насилия. За 2016 год количество жалоб возросло со 110 тысяч до 165 тысяч.
В октябре-декабре 2016 года Национальная «горячая» линия по предупреждению домашнего насилия, торговли людьми и гендерной дискриминации получила 12 878 звонков. Более 65% всех сообщений поступали ночью и на выходных, примерно 5% — с неподконтрольных Украине территорий.
Домашнее насилие — тема, о которой не принято говорить громко. При этом проблема всегда остается острой. Мы записали две разные истории. Две девушки, обе пережившие насилие от мужей, но по-разному решившие ситуацию. (Имена пострадавших изменены в целях безопасности — Авт.)
Оксана: «Я не могла пойти работать, потому что у меня только сходили одни синяки и снова появлялись другие»
Полгода назад я приехала в Харьков вместе с мужем из Донецка. Устали от постоянных обстрелов, да и мама очень сильно болела. Переехали на съемную квартиру. Муж Артем на тот момент уже полгода не работал. Мы начали ссориться. Сначала просто ругались. Потом он начал чаще выпивать, становился агрессивным. Он и сам по себе не очень спокойный человек. Плюс — сказывалось новое место, болезнь мамы, он не мог реализоваться.
Однажды, когда Артем был выпивший, он дал мне пощечину. С утра, правда, извинялся очень красиво, приносил цветы. Потом такие удары для него стали нормой. Когда толкнул меня так, что я упала и ударилась головой. С момента переезда в течение месяца вот так события и развивались.
Я пыталась найти работу в школе. Я преподаватель английского по образованию. Но я не могла пойти работать, потому что у меня только сходили одни синяки и снова появлялись другие. Чувствовала я себя неважно. Был период, когда я дышать не могла полной грудью. Нет, в больницу не обращалась...
Я думала обращаться с заявлением в полицию. К нам один раз участковый приезжал. Артем тогда на меня надавил, чтобы я написала заявление, что к нему я никаких претензий не имею, и полиция просто уехала. Все мои последующие попытки заявить не увенчались успехом.
В Интернете я нашла группу психологов, позвонила узнать, кто кроме полиции может мне помочь. Это решение было достаточно спонтанное.
Почему я не ходила к стационарному психологу? Потому что они принимают с 9 до 18, например, а эти приезжают в любое время.
Я с ними часто встречалась и в восемь, и девять вечера. Мне сразу предложили приехать ко мне домой, но, честно говоря, я не хотела, чтобы кто-то приезжал. И Артем еще рядом постоянно... Фактически меня уговорили просто побеседовать. И вот уже около месяца мы работаем с мобильной бригадой. Я работаю с Аллочкой. Здесь еще есть социальный работник Сережа. Всего их трое в бригаде. Еще есть психолог Саша.
Первый раз было тяжело рассказать все, вынести это. Мне кажется, это все вопрос доверия.
Алла дала мне понять, что я иногда сама провоцирую конфликт. К примеру, вижу, что он агрессивный, нервный. Как настоящая девушка, я знаю, когда промолчать, но не могу же. Я его сама провоцирую, а он вымещает агрессию так, как он считает нужным.
Психолог Сережа подсказал мне (почему-то я об этом не думала) создать тревожный чемоданчик. Это небольшой пакет, он у меня лежит недалеко от выхода из дому.
Я отксерила свои документы, положила туда дубликат ключей от квартиры, деньги, немного, но чтобы хотя бы на такси хватило, таблетки. Такой минимальный дорожный набор, который в экстренной ситуации я могу взять с собой и выйти. И это не раз помогало, спасало от физического контакта с Артемом. Я так уходила раз пять-шесть точно. Шла гулять в парк. Я знала, что на другом конце города живет моя близкая знакомая. Она тоже из Донецка переехала. Я договаривалась, что буду к ней ездить. Но всегда проходило два-три часа, и ему хватало времени успокоиться. А потом он, представляете, сам звонил и спрашивал: «Где ты? Давай приеду, заберу тебя? Давай встречу от метро?» Я возвращалась, он извинялся, говорил «Прости, может, я был резок».
Я не могла уйти насовсем. Несмотря на то, что он не мог найти работу, он перебивался временными заработками. Мы фактически жили на его зарплату. Он на тот момент подрабатывал на стройке. Это были единственные деньги, которые мы имели. Детей, слава богу, нет. Были бы дети, ситуация была бы еще драматичней.
Когда-то ко мне приехала мобильная бригада, а он пришел домой неожиданно. Я не рассказывала, что общаюсь с психологами. Пока психолог Алла со мной разговаривала, второй психолог, Саша, поговорил с ним. Я уж не знаю, о чем они говорили. Они это он меня скрывают (смеется). Но после этого Артем стал меньше драться.
Я не спорю, мы еще не полностью вылечились, но мы договорились и установили между собой такую стоп-фразу «Давай поговорим об этом завтра».
Когда он это произносит, это для нас фраза-маячок, тогда я понимаю, что он не хочет со мной разговаривать и лучше мне промолчать. Не надо его сейчас трогать. Завтра мы поговорим нормально.
Где-то две недели у нас не происходят драки. Я состою на учете в центре занятости, ищу работу преподавателя. Мне уже поступило частное предложение от курсов. Я теперь хотя бы могу выйти работать, потому что для меня было тяжело постоянно сидеть дома, да и на себя в зеркало смотреть не могла. Это ужасно, я не хочу этого скрывать.
Артема пригласили работать в крупную строительную компанию, которая занимается новостройками. В будущем это может быть прибыльным делом. Я бы очень хотела, чтобы у него это получилось.
Я не скажу, что в такой ситуации нужно мстить или прощать, нет. Тут нужно принимать ситуацию. Самое величайшее — это понять, когда нужно уйти, а когда — остаться.
Мщение — это дорога в никуда, но и прощать без оглядки такое тоже нельзя. Заявление в полицию не решает внутренних проблем в семье. Как момент «припугнуть», может быть, да, может, это сработает. Артема в свое время это повергло в еще большую агрессию. Он этого не испугался.
Ирина: «Он повалил меня на диван, сел сверху, коленями зафиксировал мои руки и стал душить левой рукой, а правой — бил кулаком по голове»
Мы с мужем находимся в разводе. Когда это все происходило, мы жили в одной квартире. Он избивал меня и до развода, и после приходил. Часть квартиры была его, так что он был вправе заявиться туда.
Я помню, как однажды утром я отвела сына в детский сад, старшая дочь ушла в институт. Дома меня ждала моя знакомая Татьяна, также там находился муж Олег. Когда он со знакомой был на кухне, я прошла в комнату. Стоя возле дивана, я почувствовала, как сзади ко мне подошел супруг и толкнул меня в спину. У меня в руках была женская сумочка. Он стал вырывать ее из рук, так как считал, что я что-то взяла из его вещей и положила к себе в сумку. Выхватив ее, он оторвал ручки сумки, посмотрел и убедился, что там ничего такого нет, откинул ее. Затем повалил меня на диван, сел сверху, коленями зафиксировал мои руки и стал душить левой рукой, а правой — бил кулаком по голове.
Я пыталась вырваться, но в этом время он схватил меня за правую грудь. От боли я стала кричать и звать на помощь. В комнату вбежала Татьяна, пыталась его успокоить, но Олег не реагировал. Я его оттолкнула и нечаянно поцарапала ему шею. Это его еще больше разозлило. Я отскочила в сторону к коридору, он пошел за мной и схватил за шею, придавливая своим телом меня к стене. Другой рукой он схватил меня за лицо и стал бить затылком об стену. Подруга кричала, что он оставит меня инвалидом, если не прекратит бить. Тогда Олег меня отпустил, собрал вещи и ушел.
Он набрасывался на меня, когда я держала сына на руках, когда он еще был грудным ребенком. Он не побоялся, что я его держу в руках, а он меня бьет в лицо. От боли я могла руки разжать и ребенка уронить.
Тогда в милицию я не пошла. Через время он снова меня избил. Я пришла в тогдашнюю милицию. Меня там стали уговаривать не писать заявление: «Зачем вам это надо? Ну что вы пятно на репутации своего мужа ставите... Это же на ваших детях отразится...». В общем, они меня уговорили. То, что написала, я разорвала и ушла.
В ноябре 2013-го я поняла, что это не закончится. Человек просто чувствует себя безнаказанным. Знаете, как говорят: один раз ударил, ударит и второй раз. А это у меня уже третий раз был, и я пошла в милицию. Уже никого не слушала и оставила заявление.
Он пытался меня морально подавить, но я морально довольно стойкий человек. Пытался оскорблять, унижать.
Все это происходило на глазах детей. Дочь несколько раз пыталась снять это на камеру, но когда он видел, что его снимают, сразу убирал руки, приобретал ангельское выражение лица и начинал говорить что-то постороннее.
Сейчас мы вместе не живем. Я с детьми осталась в той же квартире. Дети с ним не хотят общаться. К сыну он приходит в школу, но тот отказывается к нему подходить. Сейчас ребенку девять лет, а когда было шесть, он маленький, залезал на меня и пытался защищать. Голову мне ручками закрывал, чтобы мне ее не проломили.
Все это длилось с 2013 года. На сегодня закрыты семь уголовных дел по этим побоям. Я считаю, Олег это решил коррупционным способом, догадываюсь, с кем он мог договориться. Милиция у нас ориентирована не защитить, а заработать на чьем-нибудь несчастье.
Где искать помощь
Возникает закономерный вопрос: куда бежать, если когда-то родной человек сегодня осмелился поднять на вас руку? В Харькове с ноября прошлого года работает временный приют для пострадавших от гендерно-обусловленного насилия.
Кроме этого, в области действует мобильная бригада неотложной психологической помощи, где психологи и социальные работники готовы оказать поддержку в любое время, даже приехать к человеку домой. Всего в Украине работает более 20 таких волонтерских групп в Донецкой, Луганской, Днепропетровской, Запорожской и Харьковской областях.
Телефон мобильной бригады психологов в Харькове: 093 795 34 53. Позвонив по этому номеру, можно также получить консультацию о пребывании во временном приюте.
Национальная «горячая» линия по предупреждению домашнего насилия, торговли людьми и гендерной дискриминации: 0 800 500 335 или 386 (с мобильного).
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
