Олег Сенцов: «100 лет переговоров лучше, чем один день войны»

10 сентября Олег Сенцов и Александр Кольченко провели первую после освобождения пресс-конференцию, на которой рассказали о жизни в заключении, а также поделились планами на будущее. Мы собрали самые яркие фразы встречи.

Об освобождении

Сенцов

«Последние пять лет я был уверен, что все закончится хорошо. И все так и получилось».

«Обмен не случайный и не спонтанный. Работа велась все это время, Президент Зеленский тоже делает шаг навстречу. Я уже говорил, что сто лет переговоров лучше, чем один день войны».

«Главное чувство от дня освобождения — это один из тех немногих дней, ради которых стоит жить».

О письмах и поддержке

Сенцов

«Я не хочу ни на ком заострять внимание, потому что этих людей было очень-очень-очень много во всех странах. И мы очень благодарны за то, что нас поддерживали, и вы нас смогли спасти».

«Для любого заключенного, политического или нет, в тюрьме письма — это важно. Это самое важное. Ты можешь не поесть день, не получить передачу, с тобой могут что-то делать — все ждут писем. Поэтому пишите, пишите. О чем угодно. Просто это очень поддерживает. Мне писали множество людей, я старался отвечать».

«Спасибо за письма, ребята. Всем».

Кольченко

«Мені дуже надали сил листи Олега та моїх друзів, з якими я був знайомий ще з волі. Звісно, було дуже приємно отримувати, відчувати підтримку, але щось відокремити важко».

О плене и жизни в заключении

Сенцов

«За пять лет я проехал разные тюрьмы, и везде — разный распорядок. В основном читал (прочел много книг), переписывался с людьми, много работал. Я привез с собой 22 килограмма макулатуры: это письма, книги и тетради, все они исписаны. Я ни одно письмо не выкинул, они мне все дороги».

«Ко мне не применялось никакого физического воздействия, но попытки психологического давления были. Не было особого отношения. Такой же заключенный, как все остальные».

Кольченко

«На моем месте мог бы оказался любой человек, кто в то время занимался протестной деятельностью против наступления на гражданские свободы. Плюс я пренебрег безопасностью. Я думал, что не представляю особого интереса для спецслужб, но оказалось по-другому».

«Особое отношение (в тюрьме — ред.), можно сказать, было из-за громкости нашего уголовного дела. Во избежание проблем сотрудники старались относиться максимально корректно. Все было по правилам».

«Я багато спілкувався з в'язнями, багато було суперечок стосовно “Крим — наш”. Але з часом намагався їх уникати, бо є така категорія людей, яким нічого не доведеш у суперечці».

О дальнейших планах

Сенцов

«Я собираюсь заниматься двумя самыми замечательными вещами на этой Земле — снимать кино и жить. Касаемо Крыма: вернуться туда — только на танках. Но пока мы не можем. Опять же, не нужно воспринимать мои слова буквально. Понимаете, что я имею в виду. Я буду жить в Киеве, моя дочь уже переехала сюда. Мама с сыном приехали проведать».

«Те люди, которые еще остались там, наши пленные, пленные на Донбассе — я очень надеюсь, что их смогут вытащить. Я тоже сделаю все, что в моих силах. Кроме наших пленных, там есть россияне, которые тоже борются за себя, за свободную Россию и нашу Украину, они наши настоящие братья. Там сами знаете, что происходит: в частности, последние аресты, эти быстрые суды... Я бы хотел, чтобы мы их не разделяли. Это тоже узники Кремля».

Кольченко

«Я поки що не будував жодних планів. У перші дні хочу трохи відпочити, адаптуватися. І доки Путін при владі, до Криму повертатися не збираюсь».

«Я буду продовжувати навчання в Таврійському національному університеті, де навчався напередодні арешту. Я встиг закінчити два курси на заочній формі, планую продовжити за цим же фахом».

О конфликте и России

Сенцов

«Касаемо того, что Россия хочет мира: сколько бы волк не рядился в овечью шкуру, зубы у него по прежнему на месте. Не верьте в это. Я не верю». 

«Проблема не в том, что Путин напал на Украину, а в том, что большинство россиян его поддерживают».

«Я очень рад, что предыдущее руководство не пошло (на уступки Кремлю — ред.). Да, нам пришлось сидеть в тюрьме, но мы им не уступили». 

«В 2014 году после Майдана я видел, как народ может изменить свою страну, может свалить власть, какой бы она ни казалась сильной. Попав в российскую тюрьму и понимая, что происходит в этой стране, я думал, что люди не захотят так жить, но я пробыл там пять лет, и... да, к сожалению, это болото. Большинству все равно, их это не волнует».

«Люди, которые хотят жить нормально, в России есть, но их мало».

О передаче РФ Цемаха

Сенцов

«Впервые услышал эту фамилию в самолете. Я не любитель комментировать чужие действия. Есть президент, у него — больше информации, чем у нас с вами. Он принял такое решение — значит, в этом была необходимость. Мы можем  спорить, высказывать свое мнение, это правильно».