Неделя за неделей в Крыму растет число политзаключенных. Но жертвами российской репрессивной машины становятся не только арестованные. Krymsos.com рассказывает о семьях, которым приходится жить без мужей и отцов, внезапно оказавшихся за решеткой из-за своих убеждений или религиозных предпочтений.
Двухмесячная правозащитница
Дочери Анны Богачевой и Вадима Сирука всего два месяца, а она уже дважды посещала судебные заседания.
«Правозащитница с пелёнок она у нас, – шутит Анна. – А старшая (ей 2,5 года — ред.) спрашивает все время: «Где папа?» Говорю: «В Симферополе». Кто-то, похоже, ей рассказал больше. Недавно говорит, его дядя не отпускает? Так надо дяде по попе дать!»
На одном из этих судов Вадим и увидел впервые свою младшую дочку — на тот момент ей было всего две недели. Сирука арестовали вскоре после того, как он узнал о второй беременности супруги.
Когда рождался первенец, Вадим был рядом с Анной — через всё прошли вместе. В этот раз он даже не знал, когда Анну повезли в роддом: видеться с мужем она может только на судах.
Во время пребывания в роддоме Анна больше переживала не о родах, а о муже, ведь о ней самой заботились врачи, родственники и друзья.
Несмотря на двух маленьких детей, Анна Богачева, медик по образованию, после ареста мужа занялась правозащитной деятельностью.
Часто она просыпается ночью или на рассвете и думает о том, придут ли сегодня «гости». Одежда лежит рядом с кроватью, так как времени от первого стука до выломанной двери — секунды.
Утром женщина проверяет новости: пришли ли к кому-то с обыском, назначен ли у кого-то сегодня суд, допрос и прочее. Ее планы на неделю, месяц зависят от графика встреч «Крымской солидарности», поездок на суды, встреч с адвокатом, иногда правозащитниками и журналистами.
«Конечно, даёт о себе знать стресс, просыпаюсь от малейшего звука. Неприятно оставаться одной. Когда готовлю что-то вкусное, смотрю на еду и думаю, какой гадостью кормят в это время моего мужа», – рассказывает Анна.
Все восемь месяцев семья живет «на чемоданах», переезжая от одних родственников к другим. После обыска Анна просто не смогла оставаться в квартире, в которой жила с Вадимом до его ареста.
«Тяжело, но что поделать?»
Еще одна семья, у которой поездки на суды и в СИЗО занимают большую часть повседневной жизни — семья Муслима Алиева, также арестованного по «делу «Хизб ут-Тахрир». У Муслима и его жены Наджие четверо детей. Старшей дочери, Гульсум, девятнадцать. Во всем, что касается судебного дела ее отца, она помогает матери. Когда же Наджие и Гульсум в разъездах, старшие дети присматривают за младшими.
«На второй день после обыска нам позвонил назначенный адвокат и сказал, что сегодня состоится суд по мере пресечения. Мы впервые в жизни узнали, где вообще находится здание суда. С того момента всё и началось. Встречи, интервью, суды, апелляции и так далее», – вспоминает Гульсум.
Семья Алиевых жила в селе Верхняя Кутузовка под Алуштой, в старой крымскотатарской школе (сейчас там обустроено что-то вроде общежития).
Алиевы мечтали о собственном доме, первый камень в фундамент которого планировали заложить в этом году.
Найти работу сложно из-за нестабильного графика. Летом Наджие и Гульсум делают слоеное тесто на дому, к тому же финансово помогают родственники и друзья. Это очень выручает семью. Дело в том, что девушка с детства страдает болезнью костей, и для того, чтобы удержать костную ткань от разрушений, ей нужно раз в полгода принимать курс препаратов для поддержания здоровья. Об этом Гульсум рассказывает нехотя, хотя постоянная необходимость посещать суды, привозить посылки в СИЗО совсем нежелательны для ее здоровья.
«Конечно, нагрузки тяжелые, но что поделать?» – подытоживает она.
С двумя детьми без кормильца
«Сейчас я в реальности поняла выражение «затаскать по судам»... Постоянные походы на судебные заседания, апелляции, встречи различные, передачи в СИЗО и прочее», — перечисляет особенности своей жизни Мерьем Куку, жена крымского правозащитника Эмир-Усеина Куку.
Ее мужа задержали 11 февраля. С тех пор он в СИЗО. На Эмир-Усеина завели уголовное дело: его обвинили в принадлежности к партии «Хизб ут-Тахрир», деятельность которой запрещена в России. С момента задержания мужа Мерьем так и не получила разрешения на свидание с ним. У нее осталась единственная возможность увидеть Эмир-Усеина — прийти на судебное слушание, поэтому Мерьем не пропускает ни одного заседания.
Раньше все было по-другому. Эмир-Усеин был кормильцем семьи. А ее главной семейной обязанностью была забота о детях: нужно было собрать их в школу, отвезти туда. В первую неделю без мужа Мерьем просто не представляла, как будет жить дальше.
Ей стали помогать: родственники, друзья, иногда просто неравнодушные люди. Большую поддержку оказало движение «Bizim Balalar» («Наши дети»), координируемое журналисткой Лилей Буджуровой.
Сейчас Мерьем очень трудно устроиться на работу. И дело не в отсутствии образования — она окончила филологический факультет по специальности крымскотатарско-английский языки. Но Мерьем — верующая мусульманка, носит хиджаб, и сегодня в Крыму это достаточная причина, чтобы тебе отказали в приеме на работу.
«Одна моя подруга проработала в школе 13 лет, а в 2014 г. ей сказали, что ее одеяние не соответствует дресс-коду. Она подала жалобы, и вроде вопрос не поднимался больше, но она словно сидит на пороховой бочке. Другой подруге открыто отказывали из-за платка», – рассказывает Мерьем.
На Эмир-Усеине был и ремонт дома, в котором жила семья. Лестница на второй этаж так и осталась недостроенной — внезапный арест мужа прервал все строительные работы.
«Перед наступлением холодов близкие друзья Эмира по собственной инициативе сделали в прихожей гипсокартонный потолок. Мне было, конечно, очень приятно. Дети бегают, радуются: «Ой, как красиво: белый, чистенький потолок!» – рассказывает Мерьем.
Жизнь женщины наполнена переживаниями. Например, чем помочь сыну, если его вдруг обидят в школе?
«Ведь знаете, как это обычно бывает: когда кто-то обидит ребенка в школе, маме не хочется идти разбираться, чтобы сын не выглядел «маменькиным сыночком». Лучше, конечно, чтобы папа поговорил», – делится Мерьем.
Конечно, мама старается изолировать детей от пересудов, новостей. Но они все равно ведь всё понимают и называют вещи своими именами. Не по своей воле они стали участниками процесса, в котором дети взрослеют быстрее, чем хотелось бы их родителям.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
