В наше время налогами никого не удивишь ― они появляются постоянно. Бурная фантазия чиновников создает все новые законные основания для того, чтобы граждане добровольно отдавали деньги государству. Так что, если скоро появится налог на дождь или на воздух, я совершенно не удивлюсь. Однако не по каждому налогу можно написать историю с датами его появления, развития и отмены. Вот вам небольшая история одного харьковского налога, произошедшая в 1902—1905 годах.

Началось все с того, что 23 октября 1902 года по предложению городского полицмейстера К. И. Безсонова состоялось очередное заседание комиссии по вопросу о медико-полицейском надзоре за проституцией в Харькове.

На нем присутствовали:

— помощник полицеймейстера А. Н. Рябченко
— пристав 1-го полицейского участка барон Н. Э. фон Бринкен
— пристав 2-го полицейского участка Н. И. Анищенко
— заведующий сыскным отделением пристав 6-го полицейского участка В. В. фон Ланге
— старший харьковский городовой врач А. М. Миронов
— младший городовой врач В. И. Крживинский

На этом заседании Миронов прочел очерк «О состоянии надзора за проституцией в настоящее время», а также проект желательных для его улучшения мер.

Все дома терпимости нашего города были расположены на территории 1-го и 2-го полицейского участков и находились на строгом учете полиции. Эти заведения еженедельно посещались старшим городовым врачом для врачебного осмотра работниц. Все больные женщины моментально изолировались и помещались в женскую венерическую больницу. Средства на ее содержание собирались из взносов содержательниц публичных домов в размере от 2 рублей до 2 рублей 50 копеек в месяц за каждую находящуюся у них проститутку.

Система медико-полицейского надзора за уличными проститутками-одиночками (то есть, теми, кто не находился в домах терпимости) была далека от совершенства, носила случайный характер и и была лишена какой бы то ни было организации. Работающие вне домов терпимости «жрицы любви» жили на частных квартирах или в гостиницах, и многие из них нигде не были зарегистрированы. К медицинскому осмотру уличные привлекались только по собственному желанию, либо если их случайно задерживала полиция за какой-либо проступок. Ясное дело, что больные венерическими заболеваниями женщины не желали прекращать работу и ложиться в больницу, поэтому на осмотр не приходили.

В 1900 году содержатели домов терпимости добровольно решили ежемесячно в складчину вносить 75 рублей на содержание двух полицейских агентов, которые специально занимались розыском уличных и одиночек с последующим привлечением их к медицинскому осмотру. Вначале дело пошло хорошо. Однако со временем ретивость агентов стала ослабевать, к делу они относились небрежно, поскольку контроль за их деятельностью как таковой отсутствовал. Хотя они получали зарплату: один ― 50 рублей, а другой ― 25 в месяц. К 1902 году подобный полицейский надзор был отменен.

Так что улучшать в этой области действительно было что. Полиция, обремененная работой и ограниченная в финансовых средствах, выделить новых специальных агентов не могла. А количество венерических заболеваний в нашем городе за счет уличных и одиночек продолжало неуклонно расти. Общественное городское управление выделяло на организацию и содержание венерической больницы 850 рублей в год. Принимая во внимание тот факт, что данная больница, как мы помним, содержалась также за счет владелиц домов терпимости, участники заседания предлагали… правильно, повысить налог для последних. А получаемые 850 рублей тратить на содержание двух новых агентов! Решено было ходатайствовать перед Городским управлением об увеличении выделяемой суммы с 850 до 1200 рублей.

Чтобы агенты, контролирующие незарегистрированных ночных бабочек, получали зарплату по 600 рублей в год каждый. В качестве дополнительного источника финансирования предлагалось на добровольной основе взимать с содержателей публичных домов по Фонарному переулку и Енинской улице по 5 рублей и 2 рубля 50 копеек в ночь за посылаемые туда полицейские наряды. Также на данном совещании было принято решение навсегда высылать из Харькова попавшихся в третий раз одиночек за несоблюдение медицинского осмотра.

В своем рапорте Харьковскому губернатору 31 октября Харьковский полицмейстер просил разрешение у последнего воплотить в жизнь решение комиссии.

Прошения владельцев 16 публичных домов по улице Енинской

и Фонарному переулку также к рапорту прилагались.

А уже 28 ноября 1902 года было получено долгожданное разрешение. В общем, принятые меры для охраны здоровья жителей нашего города действительно были нужными и важными.

Конец этой истории не менее любопытен. Через несколько лет, 26 октября 1904 года из департамента полиции МВД на имя губернатора и обер-полицмейстера пришел документ. В нем было указано, что Правительствующий Сенат по рассмотрению ряда жалоб нашел таковую уплату вознаграждения полиции за наблюдением правопорядка не соответствующей закону.

В своем рапорте от 1 декабря 1904 года Харьковский полицмейстер указывал, что Комитет венерической больницы средства на содержание агентов переводить перестал, и содержание их велось исключительно за счет денег, взимаемых с содержателей домов терпимости за присылаемые наряды. Однако, так как Губернское правление 19 ноября приняло решение с 23 ноября прекратить взыскивать данную плату, содержать агентов, контролирующих нелегальную проституцию, стало не на что.

А в конце  1905 года Харьковскому губернатору поступила «коллективная» жалоба от владельца одного из борделей. В ней он указывал на то, что 3 года назад полицейские под угрозой закрытия домов терпимости силой заставили всех владельцев написать прошение о сборе дополнительных деньгах с них за надзор. Хотя по закону дома терпимости и так должны были охраняться полицией! Также в данном документе содержалось настойчивое требование о возвращении содержателям борделей незаконно собранных денег за все это время. Надо сказать, возврата денег не последовало, так как к прошению не были приложены доверенности от всех заинтересованных лиц.

На чьей стороне правда в этой истории, пусть каждый решает для себя сам. Однако все это ― часть прошлого нашего любимого и прекрасного города, о котором можно говорить бесконечно.

Тридцать два правила для открытия борделя в Харькове