«Частная территория. Заплывать, заходить, ловить рыбу запрещено». Ещё раз о доступе к воде

Адвокат, член «Харьковского антикоррупционного центра» Владимир Рысенко рассказал, что в области повсеместно захвачены пляжи, а подходы к воде перекрыты заборами. Мол, частная территория — не суйся, получишь. Как-то арендатор убил кота, который пришел с мальчиками к воде. Рысенко с коллегами решили исследовать проблему. Так появился проект «Доступ к воде».

Вашему проекту почти год. Что вы «накопали» за это время?

Удалось разобраться в типичных нарушениях. Удалось разобраться с общим состоянием. Состояние катастрофическое. Например, в Хотомле — поселке на берегу Печенежского водохранилища — остался один пляж шириной, как комната, где мы сейчас сидим (шесть метров. — Ред.). Он называется «Коровий» — там выгоняли коров на водопой. Когда уже и его собрались забирать, местные жители возмутились.

Переходя к нарушениям. Самое обычное — участок выделен под сенокошение. Там ставятся бетонные заборы, уходящие в воду, чтобы никто не мог подобраться к «стратегическим запасам травы». За забором возникает капитальное сооружение. А строить можно не ближе, чем сто метров от воды. Если крутизна склонов больше трех градусов (что практически везде), то не ближе двухсот метров. Строить ничего нельзя. Кстати, излюбленное занятие — строить какой-нибудь пирс, бон, а под их видом еще десять обслуживающих зданий. И вот в Хотомле местные не дали этого построить. Снесли заборы, которые от этого, «Коровьего» пляжа шли по берегу.

Еще можете привести примеры?

Прежде всего, это Хотомля. Протасу (достаточно известному в свое время бизнесмену) там выделен участок. Там вообще нет никого. Посажены молодые березки, молодая трава и больше ни-че-го. Бывает ли он там? Ну, может быть, пару раз за год. Тем не менее, у людей пляж отобрали. Как говорится, абы було. Ни себе, ни людям. Это классическое поведение, распространенное.

Участок в Хотомле.

Вопиющий случай был в Графском. Это Северский Донец — чуть выше по течению, чем Печенежское водохранилище. Шикарное место — проточная вода. То же самое: остался маленький-маленький пляж. Все проходы к воде уже давно кем-то захвачены. Вплоть до того, что человек выкупает два дома с одной стороны улицы, которая ведет к воде, два дома — с другой, а саму улицу перегораживает забором и воротами. И улица, которая раньше была пожарным проездом к воде, оказывается в частной собственности. Опять же, она ему не выделена. По-прежнему числится дорогой общего пользования, по кадастровом уплану участок принадлежит горсовету. Пишешь в сельсовет: «Есть ли пожарный проезд?». Отвечают: «Обращайтесь в МЧС». Пишешь в МЧС (сейчас — Государственная служба чрезвычайных ситуаций — Ред.) — отправляют в сельсовет.

Получается, складывается такая ситуация потому, что правоохранители и местная власть никак не реагируют?

Не то что не реагируют — активно принимают в этом участие. Один и тот же субъект не может наказывать сам себя за неправильные действия. В Графском ситуация как разрешилась. Местные жители снесли несколько заборов в Хотомле. Мы приехали в Графское. Туда же прибыли замначальника Волчанского райотдела, следователь, оперативная группа и даже СБУшник.

Класс.

Когда товарищ в штатском подошел и попытался отвести меня в сторону, я спросил: «А для чего?». «Надо поговорить. Я из СБУ». «Стоп, — говорю, — а какой здесь ущерб государственной безопасности ?» (смеется). СБУ, которое защищает заборы…

И забор явно не на границе стоит.

Да. Это сюрреализм. Но, отдадим должное, он сказал: «Вы только забор не трогайте». «А мы и не собирались трогать. Вот местные жители проводят собрание — мы приехали в этом поучаствовать». Он в ответ: «Вы не сносите. Мы с владельцами поговорим — они уберут». И действительно убрали. Единственный способ как-то повлиять — комбинировать законные методы с акциями прямого действия.

Вы Протоса назвали. Можете еще чьи-то фамилии озвучить?

По Графскому. Там есть такой Савин — бывший заместитель Добкина, когда он был губернатором. Кстати, единственный, кто выходил к людям. Рядом с ним участок прокурора области Кривобока. За все время, пока местные протестовали (они раза три собирались в разные дни), не то что Кривобок, ни один охранник не вышел.

У них всех типичные нарушения. Участки выделенные — за пределами стометровой зоны. По большому счету законно. Но они все от своих участков строят забор через прибрежную зону в воду. И огромные таблички ставят с надписями «Частная территория. Заплывать, заходить, ловить рыбу запрещено».

Салыгин, который был председателем облосвета. Участок на окраине Старого Салтова, на берегу водохранилища. Открываешь кадастровую карту — участок не выделен, обычная территория пляжа. Стоит бетонный забор, ограждающий гектара полтора. На заборе табличка: «Частная территория АТЗТ „Гея“» (учредитель — бывший депутат Ковалева, его сестра). Проход, проезд, ловля рыбы запрещены». Внутри пляжные грибочки, песочек — все цивильно, но только нет людей. Это самозахват территории.

До того как мы начали проект, в Старом Салтове, по-моему, оставался единственный (свободный. — Ред.) пляж. Когда мы начали, сельский голова Салтовского объединенной территориальной громады воспринял нас адекватно (за что ему спасибо). На последние два участка, которые до них не успели раздать, они сделали техдокументацию, что это общественные пляжи, и сейчас их обустраивают: вырубают камыш, насыпают песок.

Объясните: почему доступ к воде всегда и везде должен быть свободен? Как это регулируется?

17 статья Конституции — земля и водные объекты являются собственностью украинского народа. Более детально это расписано в Водном и в Земельном кодексах. Они вводят понятие «Загального водокористування»: ловля рыбы, купание, плавание на лодках, забор воды бесплатны и беспрепятственны, без ограничений. Любое ограничение должно согласовывается с местной властью. Причем, это касается и объектов, которые находятся в аренде. Например, пруды. Если местные власти не согласовали ограничение права рыбной ловли, — ограничения нет.

Де-юре закон на стороне людей, а де-факто власти и правоохранители ничего не делают. Как вести себя местным жителям, если стоит забор?

Сложнее всего бороться, когда берут деньги за проход к воде. Допустим, остров в гидропарке (Журавлевка. — Ред.). Там стоит шлагбаум. За проход берут пятьдесят гривен. Это незаконно. Другое дело, ты должен заплатить, если обустроена зона отдыха. Хочешь лодку — плати за нее. Хочешь беседку — плати. Как бороться? Вызывать полицию, чтобы она фиксировала действия как самоуправство. Но на деле по-другому происходит. Они составляют админпротокол на охранника и штрафуют его. Один человек вызвал, второй... Никто не будет вместо того, чтобы отдыхать с семьей, тратить полдня.

Следующее. Забор там, где ему не место. В прибрежной зоне часто огораживают участки под покос травы. Не имеют права. Можно писать заявление об уголовном нарушении. Статьи 197 и 242 уголовного кодекса. Полиция в 20–30% случаев сама возбуждает дела. Если не получается, наши контакты, «Харьковского антикоррупционного центра», в интернете — обращайтесь, поможем, дело откроем. Будут ли после него действия — гарантировать не можем.