Житель Балаклеи выиграл апелляцию и должен получить компенсацию от воинской части за моральный ущерб и уничтоженную машину. Пострадавшие и их адвокаты рассказали о своих тяжбах в пресс-центре «Накипело».
Юристы пояснили, что пострадавшие получили по субвенции из госбюджета компенсацию за поврежденную недвижимость, но остаются проблемы с остальным имуществом.
«Компенсировали, как правило, по жилью, у кого какие документы на него были, по разной абсолютно стоимости. Кое-где есть разрушенное жилье, которое чуть-чуть подлатали и, вроде как, человек живет в этом имуществе, но это уже не то имущество, которое было раньше, оно существенно потеряло свою цену. Никто не компенсировал гаражи, которые сгорели, особенно возле воинской части, там фактически сгорел гаражный кооператив у людей. Никто не компенсировал машины, которые сгорели в этих гаражах, и все имущество», — рассказал адвокат Чугуевского офиса Сети правового развития, представляющий балаклейцев в судах, Роман Лихачев.
Адвокаты поставили перед собой цель добиться компенсации за движимое имущество и именно в этом заключается их помощь жителям Балаклеи Разбирательство началось с определения причастных к случившемуся в Балаклее, пострадавшие подавали иски против Министерства обороны, воинской части и службы безопасности Украины.
«У нас было много переносов, СБУ, воинская часть и министерство обороны друг на друга стрелки перебрасывают, все они в начале говорили: «А что вы на нас в суд подаете? Это не наше!». И так год мы ходили по судам», — пояснил один из пострадавших истцов Андрей Усатенко.
«В случаем с Сергеем Федосовым первая инстанция стянула компенсацию не с министерства обороны, а с воинской части, то есть суд решил, что отвечать должна воинская часть, которая должна была обеспечить хранение боеприпасов, а министерство обороны не виновато. Мы подали апелляцию, настаивая на солидарной ответственности, а также настаивая, что размер в 20 тысяч гривен компенсации морального вреда недостаточный», — адвокатесса Чугуевского офиса Сети правового развития Светлана Кужелева.
Вторая сложность дел заключалась в документальном подтверждении событий, говорят адвокаты.
«Мне очень интересна позиция государства: по его мнению, если резюмировать позицию ответчиков, человек не должен где-то укрываться, а должен стоять и фотографировать, с какой стороны летит снаряд, куда он упал, собирать свидетелей и пожарных, которые, пока идут взрывы, составляют акты, что повреждается — не думать о спасении своей жизни, а заниматься формальностями», — посетовал Лихачев.
С похожей проблемой столкнулись в деле о смерти матери одного из пострадавших.
«В результате взрывов маме был причинен вред, она находилась в больнице около месяца, но так и не удалось врачам ее спасти и она скончалась. В этом деле было открыто уголовное производство по факту смерти, но оно сразу же было закрыто. Поэтому после подачи иска в суд позиция ответчиков основывалась на том, что потерпевшая самостоятельно себя в такие условия поставила: они считали, что услышав взрывы потерпевшая должна была бежать. То, что она пряталась в подвале своего дома они считают ее умыслом. Мы же говорим, что у нее не было возможности, не было автомобиля и она не знала, куда бежать», — поясняет Кужелева.
Однако даже после выигрышей в судах пострадавшие опасаются остаться без присужденных им компенсаций.
«У воинской части нет денег на компенсацию, должны быть четко целевые средства на это. У воинской части есть деньги на защищенных статьях, которые исполнительная служба не арестует, а по тем статьям, которые можно арестовать ноль на счету», — рассказал Лихачев.
Цей матеріал було підготовлено в рамках Програми міжредакційних обмінів за підтримки Національного фонду на підтримку демократії NED
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
