В домик к разведчикам Алла Бовт попала, вернувшись из госпиталя. После двух месяцев работы радиотелефонисткой на «Железяке» ей захотелось попробовать что-то новое. «Железякой» на командно-наблюдательном пункте второго батальона 54-й бригады назывался узел связи. Такой позывной. И всех связисток прозвали «железяками». Как раз в это время у разведчиков устанавливали новую аппаратуру для прослушки — «Каштан», и нужен был связист. Замкомбата Банзай предложил Алле попробовать.
Если узел связи батальона находился ближе к городу, то разведчики жили дальше, за ротным опорным пунктом: в заброшенном селе Донецкой области и самой настоящей «серой зоне». Во многих домах, из которых ушли жители, теперь располагались украинские бойцы. Одно из таких пустующих жилищ заняла часть разведвзвода, куда, собственно, и отправляли Аллу с «Каштаном» на поселение. Эта позиция называлась «Кот».
«Профессия у меня одна, я — актриса. Но у меня было много разных видов деятельности»
В девятом классе Алла как-то пришла в школу с необычной прической. Вернее, в самой прическе не было ничего особенного, только волосы были синего цвета — покрасилась. Классная руководительница в бешенстве крикнула: «Бовт, чтоб я завтра этой синей твоей головы не видела!» На следующее утро Алла пришла с красными волосами... После школы были Университет искусств, игра в постановках молодых театров Харькова, роли в кино, работа фотомоделью.
Во время Евромайдана в Киеве Алла две недели жила в палаточном городке, участвовала в харьковском протестном движении. Потом были многочисленные поездки на фронт. Проведя два месяца в Широкино как волонтер, девушка подписала служебный контракт с ВСУ. На полгода была командирована в зону АТО, и полтора месяца провела в Бахмуте вместе с 54-й бригадой. Еще через полтора месяца стремление быть ближе к боевым действиям привело Аллу во второй батальон, где она работала телефонисткой в течение двух месяцев.
Без матраса служить плохо: спать приходится в очень разных и странных местах. Уже во втором батальоне Алле удалось «организовать» себе матрас. Плохонький, старый, он послужил не одному поколению военных. Но это ничего: главное, что он был.
В день отъезда с «Железяки» к десяти утра матрас был уже скручен. В рюкзак Алла собрала личные вещи и форму, к рюкзаку пристегнула аптечку. Кроме рюкзака были еще пакеты с косметикой, средствами ухода за кожей, бронежилет и, конечно же, автомат Калашникова. «Калашу» Алла дала имя — Антон. Ждать пришлось до трех часов дня. Приехал 22-летний командир четвертой роты с позывным Нептун, увидел изобилие вещей и предложил внимательно пересчитать сумки, чтобы не потерять ничего в дороге.
До переезда разведчики жили на позициях в блиндажах. В январе штаб батальона передислоцировали, выбрав стратегически подходящий участок с домом. Ехать на позицию «Кот» надо было специальным образом. Сначала проезжаешь село, в котором еще живут люди. Потом добираешься до окраины: она уже нежилая и максимально приближена к линии фронта. У расположения четвертой роты оставляешь машину — и перебежками через дворы. Предельно аккуратно и незаметно: в секторе работает вражеский снайпер.
Разведчики знали, что к ним везут даму, и были настороже. С Аллой они были знакомы еще с «Железяки», куда часто приезжали с передовой. Привозили шоколадки, улыбались, и всегда были галантны. Но тут им предстояло жить с ней под одной крышей.
«Читали друг другу Бродского. После того как узнала о стихотворении про Украину, Бродского больше не люблю»
Сталевар и Грек встретили у машины. Обалдели от количества сумок. Из одной сразу же предательски выпала расческа. Помогли нести вещи к расположению. Грек нес матрас, Сталевар — пакеты. Автомат «Антон» Алла несла сама: так положено по уставу. У калитки «Кота» ждали остальные: Немец, Колючий, Тэн. Зашел Банзай и представил всем новую связистку. Сказал, что обижать нельзя, так как она находится под его личной защитой. Передал новое оборудование для работы.
Выбежала Аня, еще одна связистка. Ей было всего 18 лет. Аня была крошечного роста с огненно-рыжими волосами, она рассказывала, как еще совсем недавно ходила в школу. Уже через неделю девушки будут сидеть ночью на кухне и читать друг другу стихи. А днем — заниматься этико-эстетическим воспитанием и «переключением» военных.
Двор Алле понравился сразу. Он выглядел безопасным и напомнил что-то из детства. Она сразу представила, каким был человек, который все это построил, и как он жил тут до войны. Здесь был небольшой виноградник и пасека.
Фасад дома на первый взгляд выглядел просто облупившимся, но потом стало понятно, что это повреждения от осколков. Коричневая входная дверь была прострелена. В дырку можно было смотреть, как в глазок. У крыльца стоял старый красный диван. Прямо на нем жили две собаки: Аргон и Закал. Их натренировали не бояться обстрелов, и во время бомбежек они прятались вместе с разведчиками.
На задней части двора находился погреб с аккуратной кирпичной кладкой. Здесь во время обстрелов разведчики проводили «романтические вечера со свечкой». Еще был огород, где уже ничего не росло. За жестяным, простреленным как решето, забором открывался невероятный пейзаж: вид на донецкие холмы.
Внутри домик был маленький: с тремя комнатами, ванной и кухней. В нем разместилось восемь человек. В доме осталось много вещей прежнего хозяина. Часть из них, судя по всему, принадлежала подростку.
Поселили Аллу в комнату командира. Там уже стояла его кровать, постоянно заваленная армейским снаряжением. Место новой связистки было на верхнем этаже двухъярусной кровати. Нижний ярус занимала Аня.
Во всех поездках с Аллой путешествовал ее плюшевый серый кот. И сейчас на позиции «Кот» именно он первым сел на подушку. В стену возле кровати традиционно забивались два десятисантиметровых гвоздя, на которых вешался автомат. Алла это делала, конечно же, сама. Гвозди — вообще незаменимые помощники военных. Из мебели взвод материального обеспечения привозит только кровати, и для хранения личных вещей в стену вбивается множество гвоздей.
«Война — это 80 процентов бытовухи», — Грек, замкомандира разведвзвода
Освоилась быстро. Уже в первый вечер вместе с Аней слушали вражеский эфир. Грек в это время смотрел телевизор. Немец чистил свою винтовку СВД. Как потом выяснилось, он это делал постоянно. Винтовка была идеально чистой, и сослуживцы шутили, что блестела она как яйца у кота.
Дом был темный и теплый. Окна были полностью заколочены. Со стороны ни при каких обстоятельствах не должен быть виден свет. В печи всегда горел огонь, как бы в доказательство, что тут все же есть жизнь. На печке готовили еду, кипятили воду. С Аллой у бойцов быстро получилась хорошая коллаборация, они стали почти родными людьми и будто вросли друг в друга. Несмотря на то, что все изначально были из разных миров, им было очень комфортно вместе. Алле порой казалось, что все они в этом доме котята, греются у огня близко друг к другу. И в этом не было ничего пошлого: только военная форма и чистые человеческие отношения. Разведчики создали здесь свой маленький и уютный мир, и Алла себя ощущала в этом мире кошкой, которая лежит то на одной кровати, то на другой. Греться было хорошо на кровати Немца: она ближе всего стояла к печи. А телевизор удобнее смотреть — с кровати Грека.
Пришло распоряжение Генштаба: всех, кто младше двадцати одного года, вывести с передовых позиций. Рыжеволосая Аня уехала, и Алла осталась единственной дамой на «Коте».
«Во мне ничто не меняется, я какая есть, такая и есть. Просто некоторые обстоятельства раскрывают во мне новые возможности»
Разведчики многому ее научили. Однажды солнечным зимним днем Немец со своей начищенной СВД собирался на стрельбы. Алла напросилась идти с ним. Сталевар разрешил, но только в своем присутствии и в «белухе»: так военные называют зимний камуфляж. Как девочки в детстве наряжают кукол, с таким же трепетом командир разведвзвода одевал своего солдатика Аллу. Дорожка, по которой они двигались, простреливалась, поэтому шли быстро. Было тихо, но нередко утро начиналось со звуков вражеской «снайперки», и тогда Сталевар говорил Алле, что из дома выходить нельзя.
Уложили Аллу на каремат, сказали, чтоб расслабилась и легла максимально удобно. Под винтовку подложили рюкзак. Выставили мишень. С одной стороны стал Сталевар, с другой — Немец. Яркое зимнее солнце отражалось от блестящего снега и било в глаза, как мощный фонарь. «Дыши, дыши, сосредоточься, и в тот момент, как поймешь что готова — легко и на выдохе нажми на спусковой крючок». Алла расслабилась, начала слышать свой пульс, чувствовать биение сердца, дыхание. «Птичка» в оптическом прицеле совпала с линией крестика на пластиковой тарелке мишени. Девушка на выдохе сделала выстрел, и пуля попала прямо в «яблочко». Сталевар был очень доволен — как командир.
Приезд Аллы как раз пришелся на момент зарождения весны. Из под снега пробивались первоцветы, и связистка наблюдала, как они растут. Проснулись пчелы в уликах, а хозяина нет — во дворе какие-то чужие люди. Колючий вызвался их подкармливать, выпускать из ульев. Сослуживцы шутили: «Быть тебе пчеловодом».
«Пусть это и пережиток. Но мы тебя хотим поздравить!»
Восьмого марта бойцы ездили в штаб. На обратном пути в городе нужно было купить продукты. Остановились, и Грек сказал, что ему нужно срочно отлучиться. Вернулся он с охапкой тюльпанов для Аллы. По возвращению Колючий вручил ей букет подснежников,насобирав их рядом с «Котом». На вечер мужчины приготовили коллективный сюрприз,позвали девушку на кухню, окружили. Произнесли речь с множеством эпитетов и подарили заказанные заранее духи с запахом ириса. Потом приготовили шашлык. Получился самый настоящий праздник: в этот день не было обстрела со стороны противника.
«Ты можешь бежать в укрытие голый и босый. Но автомат должен быть с тобой»
Обстреливали «Кота» регулярно: иногда более интенсивно, иногда менее. Прилетало совсем рядом. Бывало, что накрывало соседние позиции. Но самой сильной была последняя атака, в вечер перед отъездом. Противник, скорее всего знал о предстоящей ротации, и решил «всыпать по полной». Обстрел был и накануне. Усталые бойцы только вернулись из подвала. Кто-то даже спал одетым, сняв лишь ботинки.
Берцы Аллы были зашнурованы таким образом, чтобы просто впрыгнуть в них — и сразу бежать. Девушка лежала уставшая, думая о том, что надо собрать вещи, что утром нужно скрутить свой старый матрас и не забыть серого плюшевого кота. И тут она услышала звук летящего снаряда. Этот звук нельзя спутать ни с чем: противный и высокий свист. Затем совсем рядом послышался взрыв и по двору полетели осколки.
Алла с удивлением посмотрела на Сталевара, лежащего на соседней кровати. «В укрытие», — спокойно сказал тот. В этот момент бомбежка усилилась. Стреляли так часто и звук был таким близким, что ей казалось: подняв руку, она поймает снаряд как воздушный шарик. Алла впрыгнула в берцы, схватила «Антона» и выбежала во двор. «В укрытие, в укрытие!», — Сталевар кричал откуда-то сзади. Она бежала по двору в сторону кирпичного подвала, что был на заднем дворе. Огненное зарево от взрывов было совсем рядом. Слышно было, как по забору, по дому ударяли осколки. В какое-то мгновение летевшие сверху снаряды напомнили ей злые синие рукавицы из мультфильма «Желтая подводная лодка».
Алла влетела в подвал, и сразу за ней в укрытие забежал Колючий. Он единственный, кто успел выбежать. Остальные остались в доме и залегли в дверных проемах. На улице находится было смертельно опасно. На дне подвала, в самом защищенном углу, Алла и Колючий упали на пол и обнялись. «Только бы не прямое», — думала она. Снизу была видна входная дверь, и через щели в досках во тьму подвала красными лучами проникали яркие вспышки разрывов. Стреляли из 82-х минометов, очень густо: не успевал долететь один снаряд, как слышался свист второго, третьего, десятого.
Какие мысли приходят в голову человека, который думает, что может сейчас умереть? Вот о чем думала Алла: лишь бы не изуродовало лицо; какие на ней надеты трусы (их могут срезать с трупа медики); очень не хотелось умирать долго и больно, а лучше быстро и сразу; если что-то оторвет, то лучше ноги, чем руки…
Обстрел продолжался минут тридцать. Но время как будто остановилось. Дождавшись тишины, бойцы вылезли наружу. «Колючий!», «Алла!», «Колючий, мы живы!».
В доме тоже все были целы.
На следующий день Сталевар с Греком помогли отнести вещи связистки в расположение роты. Сталевар снова нес пакеты, Грек — матрас, Алла — «Антона». Когда стемнело — за девушкой приехал Филин, и на этом ее служба на позиции «Кот» закончилась.
Сталевар свой автомат назвал «Аллуся».
«Я всегда была и остаюсь такой, какая есть. И на «Коте» я была самой собой, и вернулась из АТО самой собой. Во мне ничего не меняется, я просто иду своей дорогой и несу свой мешок. То, что за 33 года накопила»
В эту майскую субботу Алла с мужем Лешей и друзьями собирались в парк. Сегодня на ней был не камуфляж, а синее платье с белыми ласточками. Подруга Оля тоже актриса. Остановили маршрутку. Зашел Леша, купил билет. За ним шла Алла и показала контролеру удостоверение участника боевых действий. Оно дает право на бесплатный проезд. Показала и прошла дальше по салону. За ребятами поднималась Оля и услышала диалог водителя с контролером, которые курили при входе.
«Ты видел? Где она его взяла?» «Ого, оно что у нее — настоящее?»
«Настоящее», — строго сказала им девушка.
«А где такое взять?», — спросили они.
«Через военкомат», — ответила Оля.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
