Холокост в Харькове

27 января 1945 года советские войска освободили Освенцим, один из крупнейших концетрационных лагерей нацистской Германии. Теперь эта дата — день памяти жертв Холокоста. Как нацисты «окончательно решали еврейский вопрос» в Харькове — в нашем материале.

До начала войны, по переписи населения, которую в 1939 году проводили советские власти, в Харькове жило 130 тысяч евреев — 19,6% от всего населения города.

24 октября 1941 года Вермахт оккупировал Харьков, а уже 5 декабря нацисты начали новую перепись, причем евреев записывали отдельно на желтой бумаге. Каждый дом должен был подать два списка: в один записывались все жители, исключая евреев, в другой – все евреи, вне зависимости от веры. За прохождение регистрации каждый взрослый житель Харькова должен был заплатить 1 рубль, каждый еврей — 10 рублей.

12 декабря 1941 года перепись была закончена — в «желтые» списки Харькова оккупанты занесли 10 271 человек. Большинство из них — старики, женщины и дети. Это те, кто не смогли или не успели эвакуироваться или уйти в Красную армию. Часть евреев пыталась выдать себя за русских или украинцев, но не всем это удалось.

14 декабря военный комендант Альфред фон Путткамер издал приказ: все евреи Харькова под угрозой расстрела должны в двухдневный срок переселиться в гетто на окраине города — в бараки тракторного и станкостроительного заводов в районе ХТЗ.

Зима-1941 в Харькове выдалась очень суровой: температура в декабре доходила до -36 градусов. Старики, женщины и дети шли по морозу в гетто. Оккупанты силой загоняли людей по 800 человек в здания, рассчитанные меньше чем на сотню людей. В гетто евреев морили голодом и расстреливали за малейшую провинность: массовые казни проходили там каждый день.

26 декабря немцы объявили о том, что все желающие могут поехать на работу в Сумскую и Полтавскую области. Одним из условий поездки было отсутствие личных вещей. На следующий день к баракам подъехало несколько грузовых автомобилей. В них посадили желающих и увезли. К родным они больше не вернулись – всех пассажиров расстреляли в Дробицком Яру.

Харьковское гетто просуществовало три недели — к началу 1942 года всех его жителей расстреляли нацисты. 7 января охрану с еврейского лагеря сняли – там больше некого было охранять.

Точное количество погибших в Дробицком Яру неизвестно: в Акте Госкомиссии СССР от 5 сентября 1943 года указывается, что цифра от 15 до 16 тысяч, в воспоминаниях как немцев, так и советских граждан встречается упоминания до 30 тысяч казненных харьковских евреев.

Некоторым удалось избежать казни в Яру: иногда подкупалась охрана гетто, иногда – евреям удавалось сбежать. Одну из таких историй рассказала Директор музея Холокоста Лариса Воловик.

В 1939 году, когда немцы оккупировали Польшу, 17-летний Йозеф Тарашинский вместе со своей семьей уехал из Варшавы и в апреле 1941 года поселился в Харькове. В декабре 41-го он оказался в гетто на окраине города. Когда начались массовые казни и Тарашинского привезли в Дробицкий Яр, один из немецких офицеров приказал Йозефу охранять ценные вещи казненных евреев. Через несколько часов немец вернулся, забрал вещи и приказал Тарашинскому идти на место расстрела. Однако тот пошел к грузовику, в который старик и молодой парень загружали вещи убитых. Когда стемнело, пожилой еврей сказал: «Меня все равно расстреляют, а вы еще можете спастись». Парни запрыгнули в кузов, старик закидал их вещами, и так они въехали в Харьков.

Йозеф спрятался на чердаке своего бывшего общежития и провел там в 40-градусный мороз целую ночь. На следующий день он отправился на Благовещенский рынок, чтобы найти там партизан. Там он встретился с подростком-армянином Вартаном Мкртчяном. Вартан, выслушав историю о побеге, пригласил Тарашинского к себе домой. Семья Мкртчян приняла у себя сбежавшего из гетто еврея, ему смогли добыть поддельные документы и укрывали до первого освобождения Харькова. При этом о национальности Йозефа знали только трое: сам Вартан, его мать Аракел и двоюродная сестра Кнарик.

После того как Красная Армия освободила город, Вартан и Йозеф ушли на фронт. Вартан погиб в одном из боев, а Тарашинский прошел всю войну, демобилизовался в 1948 году и женился на Кнарик.

Харьковских евреев казнили не только в Дробицком Яру: между 14 и 20 декабря несколько сотен больных, раненых и стариков, которые не могли самостоятельно дойти до гетто, оккупационные власти собрали в здании синагоги на ул. Мещанской и заколотили двери. В течение недели все они умерли внутри синагоги от голода и холода.

На улице Рыбной, 6, где располагалась зондеркоманда 4А, члены которой занимались «решением еврейского вопроса» в Харькове, была создана еврейская тюрьма. Пленных там избивали, пытали, морили голодом, обливали водой и заставляли стоять на морозе, а затем расстреливали.

Зверствам немцев способствовали и местные жители: некоторые из ненависти к евреям, которая частично была подготовлена политикой СССР в довоенные годы, другие – из банального желания выслужиться и понравиться новым властям города. Так, управляющий «дома швейников» на улице Чичибабина, 3 по собственной инициативе согнал 11 еврейских семей (28 человек) в подвал 13-го подъезда. Дверь забили досками, выставили часового, а евреи провели несколько недель в холоде без еды, до тех пор пока их не отправили в гетто. Никто из них не выжил.

Однако не все харьковчане сотрудничали с нацистами. В Харькове официально зарегистрировано 99 праведников народов мира – людей, которые, рискуя своей жизнью, помогали спастись евреям от казни. Если бы такая помощь обнаружилась, то пострадать могли не только сами праведники, но и члены их семей – немцы жестоко наказывали тех, то отваживался помочь евреям.

Несмотря на это, Евдокия и Прокофий Боганча, которые жили на ул. Кацарской, решили укрыть у себя Жанну Аршанскую, одноклассницу их 14-летнего сына Николая. Жанна смогла сбежать из гетто благодаря своему отцу, который подкупил охранника лагеря, отдав ему свои часы. После этого девочка еще сутки по морозу добиралась в Харьков. Когда она пришла на свою улицу, то постучалась к лучшей подруге, родители которой попросили Жанну уйти и не заставлять их рисковать своими жизнями.

Отчаявшись, Аршанская пошла к Боганчам, которые жили на той же улице. Они и укрыли у себя дома сначала ее, а затем и ее младшую сестру, Фрину. Через неделю Боганчам удалось переправить Аршанских в Полтаву и устроить в детский дом, где они получили документы на вымышленные фамилии.

После войны Жанна и Фрина Аршанские оказались в США, там они закончили свое музыкальное образование и стали всемирно известными пианистками, но так и не смогли побывать в Украине и пообщаться со своими спасителями. Евдокия и Прокофий Боганча умерли в 1984 и в 1976 годах, так и не узнав, что было дальше со спасенными ими еврейскими девочками.

Редакция благодарит Харьковский музей Холокоста и его основательницу Ларису Воловик, за помощь в подготовке материалов для этой статьи.