Как я уже писал, 22 июля сего года мы нашей дружной командой отправились в новое путешествие. Через Тростянец во время наших занимательных выездов мы проезжали регулярно, каждый раз любуясь старинным городком. И вот решили сделать незапланированную остановку.

Тростянец и его  усадьба являются, пожалуй, одним из наиболее посещаемых и раскрученных мест на Слобожанщине. На расстоянии 128 километров от Харькова в городе с населением чуть более 20 тысяч человек проводятся международные фестивали различных направлений, привлекающие туристов. Хотя лично я искренне люблю Тростянец не за его мероприятия и даже не за известную усадьбу, а за то, что в нем все еще чувствуется дух старого города. Ведь если просто погулять по нему, то, помимо старинных церквей, можно просто полюбоваться неплохо сохранившимися особняками конца XIX ― начала ХХ века.

Перво-наперво мы направились к тростянецкой усадьбе. В ее здании расположено 3 музея. Центральный двухэтажный корпус ― это картинная галерея. В ней собраны портреты выдающихся людей города и бытовые картины. Там же можно ознакомиться с интерьерами усадьбы, а также купить сувениры.

Фото Виталия Сидоренко

Фото Виталия Сидоренко

В левом крыле усадьбы (если стоять к ней лицом) находится «музей шоколада», в двух залах которого можно узнать много «сладких» историй и увидеть легендарную корову Милку из рекламы. Уверен, что детям всех возрастов в этом музее необыкновенно интересно.

Фото Виталия Сидоренко

Ну, а в правом крыле усадьбы располагается краеведческий музей. Так как времени у нас было немного, именно туда мы и пошли. Забежав внутрь всей большой компанией (кстати, оплата за вход там чисто символическая, 8 грн), мы радостно сообщили работникам музея, что никакой экскурсии не надо, нам бы только по залам пробежаться и посмотреть.

Фото Виталия Сидоренко

Может быть, в других музеях работники с радостью бы это восприняли. Однако в нашем случае не тут-то было. Крайне скромная женщина-экскурсовод сказала: «Ну раз пришли, давайте я вам хоть 5 минут расскажу о нашем родном городе и крае». После чего провела прекрасную экскурсию на полчаса, и думаю, самозабвенно рассказывала еще часа эдак полтора, если бы мы не так торопились.

Я искренне уверен, что именно на таких простых и скромных тружениках, делающих максимально качественно свою работу, и держится мироздание. Однако у меня все же сложилось впечатление, что князей Голицыных, владевшей усадьбой и живших в ней, в Тростянце не особо любят. Так как в отдельном зале музея, посвященному владельцам имения, сразу после Надаржинских повествование перешло к Леопольду Кенигу, который действительно сделал для города немало. О нем написано предостаточно, я же хотел бы рассказать о другом.

Фото Инны Роменской

Итак, как известно, первым владельцем данного населенного пункта был ахтырский полковник Иван Перекрестов. Однако в 1704 году из-за своей жадности и притеснения казачества он попадает в опалу. По Высочайшему повелению Петра I его отстраняют от полковничьего уряда, а огромные и богатые имения Перекрестова отбирают и передают в казну.

В 1720 году Тростянец в числе прочих бывших владений Перекрестова был пожалован Петром I своему духовнику Тимофею Васильевичу Надаржинскому. Тот, кому исповедовался во грехах своих царь, личностью был весьма неординарною. Например, известна история о том, как в Париже герцог Ришелье пригласил Тимофея Васильевича к себе на ужин и дал ему в собеседники одного субтильного аббата из хорошей фамилии, который после четвертой бутылки повалился под стол, между тем как русский священник «смотрел на это падение с геройским презрением».
Петр Великий осыпал своего любимца подарками и милостями ― Надаржинский не зря считался самым богатым человеком среди «белого духовенства».

После смерти Петра I Надаржинский стал духовником императрицы Екатерины, и только после ее кончины в 1728 году удалился в Тростянец. В начале XIX века правнучка Тимофея Надаржинского, Софья Александровна Корсакова считалась весьма завидной невестой. Ясное дело, ведь ей принадлежали такие богатые имения, как Тростянец и Славгород. После свадьбы 12 февраля 1832 года владельцем наследия Надаржинских  становится ее муж, князь Василий Петрович Голицын.

Артюшенко М. М. "Нариси історії міста Тростянець

Во многих книгах того времени о представителе славного рода Голицыных, бывшего Харьковским губернским предводителем дворянства и директором Государственной комиссии погашения долгов, можно прочесть следующие хвалебные оды:

«Укажем теперь, без увеличения и лести, на пользу, которую он, как вельможа и как просвещенный ревнитель, принес тому краю, где судьба назначила ему сосредоточить весь круг своего ума и своей деятельности. Мы ни слова не прибавим в его похвалу. Пусть свидетельствует о том «Журнал Министерства Внутренних Дел за 1848 год».

Или вот:

«Князь был просвещенный вельможа, ревнитель общей пользы, страстный любитель и покровитель изящных искусств. Дома его, в С. -Петербурге и в имении жены его, сами по себе  великолепные дворцы, были на Украине истинным музеумом редких произведений художеств, собранных князем во всяких странах во время его неоднократных путешествий по Европе».

Однако писавшие эти строки авторы умалчивают о том, что князь был страстным любителем пышных балов и любительских спектаклей, а также за время супружеской жизни успешно растратил богатства своей жены. Один из лучших граверов того времени Федор Иванович Иордан (1800—1883 гг.) в своих воспоминаниях пишет следующее:

«Мне пришлось познакомиться с княгиней Голицыной, рожденной Корсаковой. Она тратила очень много денег на покупку разных картин старой и новой школы; княгине несли картины со всех концов Рима, и все это покупалось ею без всякой цели. Смотря на все приобретенное ею, мне было жаль русских денег. С княгиней Голицыной вояжировал и имел у нее стол и квартиру г. Берже. Это был миниатюрный живописец, друг и приятель Н. И. Уткина, который выгравировал с его миниатюры портрет музыканта Мюллера, отца Соколовой. Потеряв глаза от мелкой работы, г. Берже писал в Риме большие сюжеты масляными красками. Он описывал мне ужасное положение крестьян княгини Голицыной, говоря, что она здесь не знает, как истратить деньги, а крестьяне не в состоянии выплатить ей вовремя подати и у них отбирают последнюю корову, лошадь и т. п. Ко мне княгиня была очень добра. Она имела двух сыновей и примерно о них пеклась; жила открыто, была характера веселого и добродушного. Совершенно неожиданно приехал в Рим ее муж, также любивший пожить широко и сделавший массу долгов. Я явился к нему утром в день его приезда в Рим. Он сидел у камина, по-американски положив ноги на карниз камина. Мы начали разговор о крепостном сословии и, когда г. Берже заметил, что рано или поздно это сословие должно быть уничтожено, т. е. крестьяне будут освобождены, то князь Голицын возразил: «Это событие так же далеко, как если бы огромное тело удалить на расстояние, что оно обратилось бы в точку, которая едва приметна за дальностью расстояния». Однако князю пришлось дожить до того дня, когда был обнародован акт освобождения крестьян. Семейство этого князя Голицына окончательно разорилось: дом и картины, принадлежавшие княгине, были проданы с молотка; она умерла, а князь сошел с ума; участь их детей мне неизвестна. С приездом мужа княгиня утратила свою обычную веселость, сделалась молчалива, что удивило меня, зная, что она принесла мужу богатое состояние, а он, кроме княжеского титула, со своей стороны ничего не принес ей. Я имел удовольствие видеть княгиню однажды в Петербурге; она сама показывала мне богато отстроенный ею дом, с фонтаном в саду, возле которого стояла статуя наяды, сделанная по ее заказу г. Гаяси. В комнатах висели отличные картины К. П. Брюллова, Калама и др. Еще при жизни княгини ее осаждали со всех сторон кредиторы, а по смерти ее молодые князья Голицыны, сыновья ее, покончили с богатством своей матушки. Один из них, желая поскорее все спустить и не зная цены вещам, продал за 25 р. дорогой сервиз на две персоны севрского фарфора, подаренный некогда Людовиком XVI великому князю Павлу Петровичу и его супруге Марии Федоровне при посещении ими Парижа. Эта драгоценность очутилась у молодого князя Голицына; в то время, как он распродавал вещи, к нему явился однажды купец из Апраксина рынка, который скромно рассматривал вещи, назначенные в продажу и, обратив внимание на этот сервиз на две персоны, тотчас понял его ценность; князь, не имея в вещах ни малейшего понятия, видя, что торговец рассматривает сервиз, начал торопить его, говоря: «Ну, покупай!», и спросил за сервиз сто рублей. Апраксинец жалобным тоном отвечает, что у него таких денег нет. Желая получить хоть что-нибудь, князь уступил ему эту драгоценную вещь за 25 рублей; затем сервиз перешел в Париж и был куплен за 100 т. франков императрицей Евгенией, которая скупала за большие деньги все вещи, некогда принадлежавшие несчастной королеве Марии Антуанетте».

Фото из журнала "Столица и Усадьба

Так что неудивительно, что в Тростянце Голицыных и по сей день не особо любят.

А еще летом 1864 года в Тростянце на протяжении 3 месяцев жил и работал композитор П. И. Чайковский. Именно здесь он создал свое первое симфоническое произведение — увертюру «Гроза». В усадьбу композитор попал по приглашению своего друга и однокашника А. В. Голицына. Ясное дело, что о «дружбе» князя и Чайковского написано немало, да и сами местные жители не прочь поговорить об отношениях владельца усадьбы с композитором. Однако так ли это на самом деле? Сами биографы Чайковского пишут, что помещик Харьковской губернии князь Алексей Васильевич Голицын окружил в своем имении Чайковского неслыханной роскошью и великолепием. В те времена Петр Ильич был мало кому известен, вдобавок ко всему еще и весьма беден. Нормальный человек, даже став знаменитым, всю жизнь бы помнил эти 3 месяца. А также испытывал бы к тому, кто его принял и поддержал, как минимум уважение и благодарность. Однако, если почитать поздние письма Чайковского, ни симпатии, ни уважения к князю Голицыну мы там не увидим. Другом, судя по всему, он также его не считал. Вот что музыкант пишет в письмах о князе и своем отношении к нему:

Фото из книги Прибегиной Г. А., «П. И. Чайковский»

А. И. и М. И. Чайковским [Москва], 16 апреля [1866 г.] «На днях здесь были Голицын и Шаховской; с первым я раз обедал у Дюссо. Не могу сказать, чтоб я был особенно рад его видеть; он вовсе не принадлежит к числу моих ближайших друзей; при том же в последнее время пустота и ничтожность этих людей стали особенно сильно бросаться мне в глаза».

А. И. Чайковскому. Париж, 30 ноября/12 декабря 1879 г.
«Mасалитинов и Голицын донельзя ужасают меня».

А. И. Чайковскому. Рим,9/21 декабря 1879 г.
«Ты знаешь, как меня пугало присутствие в Риме Голицына и Масалитинова. Пришлось с первого же дня вести с ними тягостные ложно-дружеские отношения. Голицын ездил даже встречать меня и попал не на тот поезд, рассердился и заехал к нам, но, так как мы гуляли, оставил карточку. Пришлось идти объясняться и извиняться. Свиданье с Голицыным было мне в высшей степени тяжко; пришлось играть комедию, притворяться обрадованным и т. д. К счастью, у меня хватило мужества поставить себя сразу так, что я буду от них довольно свободен. Но обедать пришлось у них сегодня вместе с Моден и Колей».

Зато установленный в Тростянце  в 1984 году монумент работы скульптора Н. Суходолова, между прочим, считается единственным в Украине памятником Чайковскому, где композитор изображен в полный рост.

Возвращаясь же к самой усадьбе, следует сказать, что новым владельцем Тростянца в 1868 году стал купец I гильдии А. А. Марк, который в конце 1874 года продал имение предпринимателю Леопольду Егоровичу Кенигу.

В № 7-8 (за июль—август) журнала «Зодчий» за 1885 год находим следующий текст и не менее интересные изображения.

«Загородный дом Л. Е. Кенига.
Новая постройка находится между двумя флигелями, уцелевшими от существовавшего здесь дома. В левом из них помещается кухня и другие хозяйственные помещения. Назначение новой, средней части, видно из планов. В настоящее время постройка выведена вчерне. Скульптуры и орнаментация будут исполнены по чертежам составителя проекта А. И. Лапина; металлические работы — К. Винклером.
В. Шретер».

Фото из журнала "Зодчий

Фото из журнала "Зодчий

Посетил в начале ХХ века бывшее имение Надаржинских и Голицыных, собирая материал для своей книги «Усадьбы Харьковской губернии» и уже знакомый нам Григорий Лукомский.
Его впечатления, как и фотографии, также весьма полезны для нас:

«Тростянец принадлежал еще в Екатерининское время князьям Голицыным. От них он перешел к Марку и лет 50 назад куплен отцом теперешнего владельца Л. Е. Кенигом. Многое, к сожалению, разрушено временем, но кое-что и уцелело, и это уцелевшее представляет большой интерес. Все, что осталось, охраняется с любовью теперешними владельцами.
Середина дома выстроена заново, но крылья дома сохранились в том виде, как они были прежде. При достройке был сохранен прежний стиль и только расширены комнаты… Около дома старый парк из вековых сосен и тополей. В парке есть оранжереи. Еще в Екатерининские времена в этих оранжереях выращивалось значительное количество ананасов, и эта культура поддерживается до сих пор новыми владельцами. Ананасы растут хотя и небольшие, но очень хорошие по вкусу».

Фото из журнала "Столица и Усадьба

Фото из журнала «Столица и Усадьба»

В советские времена в бывшем дворце размещался детский сад. Затем здание долго пустовало и постепенно приходило в упадок. На фотографиях, сделанных Андреем Парамоновым, усадьба выглядела так:

Фото Андрея Парамонова

В 2007—2009 гг. была проведена «реставрация». Насколько она была «удачной» и «достоверной» можем судить, сравнивая нынешние фото с фотографиями того же Лукомского. Ведь, имея исторические источники и желание узнать достоверное прошлое, есть с чем сравнивать...

Фото Виталия Сидоренко

P. S. Я прекрасно знаю, что в данном материале не написано ни о «круглом дворе» рядом с усадьбой, ни о старинных храмах Тростянца, ни о прекрасном усадебном парке, в котором необыкновенно красиво и хорошо. Почему я это не сделал? Ответ предельно прост мы туда не попали, а описывать то, что не посетили, на мой взгляд, не особо честно.