У нас рождается нация настоящих мужчин

Сразу приношу свои извинения за название. Не люблю пафос и гиперболы не люблю. Но сегодня хочется.

Поехать в Лисичанск на День Вооруженных Сил Украины меня пригласила одна из волонтерских групп харьковского «Автомайдана». Основная цель – отвезти гуманитарку в 24-ю бригаду, ту самую львовскую, которая вернулась с ротации и базируется сейчас в Лисичанске. Цели попутные – раздавать по ходу всякие полезности и вкусности на блок-постах, поучаствовать в местном праздничном митинге и автопробеге. Уже в самом городе к нам должны были присоединиться еще две машины харьковского «Автомайдана», которые выехали позже нас и планировали подъехать непосредственно к началу митинга.

Выезжали в четыре утра (привычное время для выезда в АТО), перегрузились у Юли Смагиной в уже давно привыкший к АТО красный бус и отправились в путь. Вообще огромное спасибище ребятам за то, что иногда не забывают и, имея хотя бы полместа в забитом под потолок бусике, берут с собой. На выезде из города к нам присоединилась машина, забитая гуманитаркой и буржуйками «з невеличкого містечка з-під Львова». Состав компании в бусе определил настроение. Истории поездок, суровый мужской юмор, в общем – чисто и весело. Вообще о чистоте… Знаете, почему туда ездит так много волонтеров, готовых последнее с себя отдать для защитников нашей немаленькой Родины? Да, безусловно, сильно мотивирует откровенная благодарность солдат за посильную волонтерскую помощь, это действительно очень мощные ощущения далеко не всеми смертными испытанные до этого, да и еще много разных мотиваций есть для нынешнего волонтерства. Но еще более затягивает эта атмосфера, этот воздух, просто хрустящий от чистоты отношений. Там нет подтекста, там все прозрачно и понятно, там не нужно ни о чем догадываться, а все свои желания люди озвучивают четко и вслух, будь то благодарность или недовольство. Согласитесь, такая искренность сегодня – бесценные ощущения. Только очень хочется к ним привыкнуть и перенести в нормальную, параллельно существующую жизнь, которая все еще есть.

Итак, первая разгрузочная остановка и первый разрыв шаблона – Северодонецк, дислокация подразделения Луганской милиции. Обаятельнейший командир Игорь, и просьба «не снимать лицо и по возможности не писать звук: «Много родственников, честно признаюсь, в ополчении, а я уже наговорил на много…» (в ролике вы не увидите его лица и не услышите голос). И самый главный услышанный от него месседж: «Не верьте огульным заявлениям, что вся милиция в Луганске перешла на сторону ополченцев! Посмотрите на меня, я руководил подразделением МВД, у меня в отделении было 153 человека, из них только 12 ушли на противоположную сторону, остальные – кто выехал с семьями, кто воюет сейчас со мной, а кто-то, да, действительно в России, но я точно знаю, что они не воюют!» А потом – «снимай только без привязки к местности» (ну это уж мы стрелянные, знаем)) и … «пойдем покажу наш блиндаж» (а это я вам скажу стоит просмотров). Выпили чаю, немного поговорили о жизни и о солдатском настрое и расстались добрыми друзьями.

Отправились прямо в Лисичанск на место расположения 24-й ОМБР Львовского формирования. Помнится, в июле после их выхода из тяжелейшего окружения мы чуть ли не всем активным Харьковом устраивали им теплый (в прямом смысле слова) прием в Чугуеве и на автобусах отправляли во Львов.

Теперь ребята снова в АТО, часть батальона стоит в Крымском, где самое пекло. На следующий день туда должны были отправить часть буржуек, привезенных львовянами. Остальные — в Лисичанске. Сниматься на камеру не хотят, и вот это — разительная перемена по сравнению с моими поездками в АТО в более ранний период. Дело в том, что раньше не хотели сниматься те, у кого есть родственники на территории ополченцев, или кто сам оттуда. Коренные жители других регионов снимались, ну, почти с удовольствием, крайне редко отказываясь говорить. Теперь ребята думают о реальности плена и о последствиях для тех, у кого может быть узнаваемое лицо… Вот так… Интересные подробности жизни в Европе в ХХ веке…

Итак, мы разгружались в 24-ке и знакомились с комбригом. Ребята с условием «съемки без лиц» показали удивительную стенку на четвертом этаже спального блока, ранее, видимо, бывшем заводоуправлением. Там детские рисунки — много и очень трогательно. Вообще солдатское уважение к этим маленьким атрибутам огромного к ним внимания – это очень важно и для них, и для нас. Это как доказательство их легитимности, неоспоримости их присутствия там и правильности действий. Ведь, по сути, отсутствие должной заботы со стороны государства – это не только неналаженный быт и нехватка средств защиты, это еще и сомнение в необходимости их действий в большом, «государственном» смысле, сомнение в их жертве на алтаре борьбы за независимость своей страны, за европейский выбор. Так что у волонтеров задача гораздо большая обычного снабжения. Каждым своим приездом, каждым знаком внимания от всех неравнодушных мы должны им доказывать, как они правы. Да, да мы им теперь много чего должны. Хорошо об этом не забывать никогда!..

Замкобрига Юра показал мне тир, устроенный батальоном «Призрак», квартировавшемся на этой базе до тех пор, пока его не выбила украинская гвардия. Простреленные ворота в цехе, дырки на которых напоминают млечный путь и рядом же… нормально работающая часть завода, как во время «Призрака», так и с присутствием на их месте украинской армии – все это было бы странно, если бы не было так страшно и так по-настоящему. Где же она прошла, эта линия водораздела на «они» и «мы»? Когда прошла и где исчезает? Мы шли с Юрой от одних простреленных ворот к другим, между ними метров 300, и рассуждали, как отличать «сепаров» от «наших», почему у них кожа такого же цвета, как у нас, и почему они не носят фонарики на лбу, чтобы явно от нас отличаться. Нормальные вопросы, должна я вам сказать, несмотря на весь их идиотизм.

Приехали харьковчане. Пробег оказался на удивление многочисленным, всего было машин двадцать! Честное слово, рассчитывали максимум на пять. Местные жители довольно позитивно реагировали на нашу процессию. Эта атмосфера очень напоминает харьковскую в марте-апреле, когда многим было страшно открыто демонстрировать свою патриотическую позицию, так как не совсем понятно было, какое количество земляков на твоей стороне. Но мы же в Харькове ситуацию переломили, и Лисичанск очень старается. Митинг тоже не назовешь малочисленным, для Лисичанска это почти подвиг.

Еще было много встреч и совершенно необыкновенных знакомств, о которых есть смысл рассказать отдельно. Чего стоит одно мое знакомство с супружеской парой, работающей в местном клубе. Их пятилетний внук вместе с беременной на седьмом месяце мамой оказался в эпицентре боя, когда украинские войска освобождали город. Ополченцы ради развлекухи выпустили автоматную очередь им вслед, когда они убегали, пытаясь спрятаться. Пять дней просидели в подвале. Когда в город вошел батальон «Донбасс» мальчишка только мычал, с нашими бойцами стал немного говорить и очень с ними подружился. Когда ребята решили его подстричь обнаружили седую полосу на голове у самых корешков… Сейчас молодая мама уже с двумя детками в Киеве, с ними все в порядке (если вообще можно так говорить), а с мальчиком работают психологи.

«Знаешь, Наташа, самый ад начнется потом, когда все это закончится. Когда выяснится, сколько молодых пацанов просто сошли с ума, и когда обнаружится, какое количество оружия находится на руках. А еще дети, на глазах у которых все это происходит», — сказал мне боец батальона «Донбасс», который возвращался в Харьков к приболевшему семилетнему сыну.

Мы ехали вместе в машине назад. Илловайск, погибшие на руках товарищи, спасенные и вынесенные из-под обстрела бойцы – все это было, и он прекрасно понимает, сколько еще предстоит впереди. И ни сколько не сомневается в правильности своего решения – закрыть полностью нормально работающий бизнес и идти отвоевывать будущее своему маленькому сыну.

Да, там в АТО есть очень много разных людей и разных, не всегда лицеприятных историй. Но только сейчас мы начинаем понимать, как много оказывается у нас настоящих мужчин, способных защищать не только свой бизнес, но и свою семью и, не побоюсь этого слова, свою Родину. И это уже не пафос. Даже если раньше для некоторых из них основным определением статуса было наличие большого автомобиля и золотых часов на руке – сегодня они спят в окопах, едят сухпаи и точно знают, что назад дороги нет. И для нас сейчас это знание – самое главное.

А еще… Не знаю, кто как, но я вряд ли смогу всерьез воспринимать игрушечные голливудские боевики с бравыми накачанными супергероями. Да у нас сейчас ТАМ каждый второй, если не первый – супергерой, брюсы уиллисы отдыхают.