Как мы помним, вечером 15 апреля в так любимой многими поколениями слобожан усадьбе в Старом Мерчике случился пожар. Одна из архитектурных жемчужин нашего края пылала несколько дней. О причинах возгорания, а также о том, кто виноват, ведутся дискуссии. Но как бы там ни было, факт остается фактом – государство в последние годы ничего не делало для спасения архитектурного объекта национального значения. Разумеется, у властей всегда есть масса отговорок – экономический кризис, тяготы военного времени. В общем, сохранять архитектурное наследие постоянно "некогда " и «как-нибудь потом». А старинные усадьбы в это время горят себе потихоньку и разрушаются. Мне страшно даже подумать, что останется на Слобожанщине через десять лет и что смогут увидеть повзрослевшие дети, кроме фотографий из наших путешествий.

Однако тяжелые время здесь бывали и раньше. Например, в середине 40-50 годов прошлого века, когда в стране царила послевоенная разруха. Мне хотелось бы сегодня рассказать о том, как обстояли дела в  Старом Мерчике, и о спасении усадьбы сразу после победы во Второй Мировой войне. Власть в те времена проводила весьма детальную инвентаризацию архитектурных памятников старины, внесенных в реестр. Это было вполне целесообразно, потому что много объектов государственного и регионального значения пострадали или были уничтожены во время войны.

В списке архитектурных памятников Харьковской области за 1945 год под № 80 находим как саму усадьбу, так и ее краткое описание.

В том же году принимается положение «Про памятники архитектуры и старины». А уже в 1946 году управление по делам архитектуры при совете министров УССР выделило кредит в сумме 60 000 рублей на обмеры сооружений усадьбы в Старом Мерчике. Для того времени это была внушительная сумма, однако тут важно совсем другое. Других подобных документов за 1944—1946 годы в архиве не найдено. Из чего следует, что именно сохранению усадьбы Старом Мерчике (а не усадеб в Гиевке или Шаровке) было уделено внимание в первую очередь.

12 сентября того же года начальник Харьковского областного отдела по делам архитектуры Б. А. Бондаренко подписал трудовое соглашение с В. П. Костенко, старшим бригады архитекторов из пяти человек. Предусматривалось проведение следующих работ:
а) обследование и составление дефектных актов и заполнение требуемых форм согласно инструкции;

б) обмер с натуры семи зданий усадьбы и фотографирование всех фасадов, деталей и интерьеров и общих видов;
в) зарисовки с натуры и составление по обмерам чистовых чертежей для альбомов;
г) составление монографического очерка с подбором архивных и других материалов.

Крайним сроком сдачи ряда выполненных работ областному отделу по делам архитектуры было назначено 10 декабря 1946 года. В документе указывалось, что усадьба состоит из следующих объектов:
а) дворец двухэтажный с подвалом,
б) двухэтажный жилой дом,
в) два одноэтажных жилых дома,
г) колокольня,
д) склад,
е) каретная,
ж) беседка,
з) парк с прудами.

В 1947 году начальник Харьковского областного отдела по делам архитектуры докладывал киевскому руководству о том, что в усадьбе в 1946—1947 годах производились реставрационные работы. А также указывал, что на их продолжение в 1948 году необходимо ассигновать сумму в 70 000 рублей.

Результаты работы архитекторов, производивших обмеры в Старом Мерчике, мы можем узнать  
из акта сдачи-приемки в управление по делам архитектуры при совете министров УССР от 20 ноября того же года.

В реестр архитектурных памятников местного значения Харьковской области был внесен ряд корректив. Так, в 1948 году указывалось, что состояние колокольни рядом с усадьбой неудовлетворительное, колодец в парке разрушен на 80%, конюшни не существует, а сам дворец требует дальнейшего ремонта. Однако погреб и колодец в усадебном парке тогда еще были.
В 1949 году управление по делам архитектуры при совете министров УССР решило установить охранные доски на трех памятниках архитектуры Харьковской области, а именно:
— на здании Покровского монастыря;
— в усадьбе в Гиевке;
— в усадьбе в Старом Мерчике.
Что и было сделано. Куда же делись установленные тогда  бронзовые доски, мне не известно. Если честно, я вообще не думал, что они там когда-либо были.

Параллельно с проведением реставрационных работ в Старом Мерчике в 1950—1951 годах харьковчане поднимают вопрос о внесении усадьбы в список памятников республиканского значения и отправляют необходимую документацию в Киев. Для осмотра и заключения охранной документации 14 января 1952 года усадьбу посетил инспектор по охране памятников архитектуры Кутепов. В своем подробнейшем отчете он написал следующее: «Здание бывшей церкви перестроено и занято под пекарню. Колокольня  позднейшей постройки находится в поврежденном состоянии и не используется». Говоря о центральном здании усадьбы, архитектор указывает, что «архитектура главного дома по своим особенностям выделяется среди памятников нашей области. Хотя общая сохранность главного дома может быть признана удовлетворительной, однако, здание подверглось в разное время переделкам и изменениям, а также утрате значительной части декоративных элементов. Поэтому необходимо принять меры к реставрации этого замечательного памятника усадебной архитектуры нашей области и нашей республики».

Вот такое отношение было к усадьбе Шидловских в тяжелые годы послевоенного времени. О том, как пытались спасти от уничтожения жемчужину Слобожанщины в середине 50-60 годов, я расскажу обязательно через несколько недель.

Через несколько дней после поджога у меня был разговор с доцентом кафедры реконструкции и реставрации архитектурных объектов Харьковского национального технического университета строительства и архитектуры, членом ICOMOS (Международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест) Владимиром Лопатько. Говоря о сгоревшей усадьбе в Старом Мерчике, он резюмировал: «Понимаешь, отношение нашего государства к сохранению памятников архитектуры похоже на отношение к пенсионерам. То есть, чем больше и быстрее дохнут, тем меньше на них тратить денег из бюджета».

Именно этими словами я хотел бы закончить сегодняшнюю статью.