Как и везде на Кавказе, азербайджанские женщины обычно хранят при себе воспоминания о семейном насилии в прошлом, как будто они обладают чем-то, чего надо стыдиться.
Три женщины в историях от Chai Khana, которые позиционируют себя как жертв домашнего насилия или психологического насилия, решили покончить с этим обычаем. Найденные в группе для азербайджанских женщин в социальной медиа, они отказались называть свои имена.
Азербайджанцы не считают плохое обращение в семье — неважно, физическое это насилие или психологическое — хорошей темой для обсуждений вне семьи. Как в любом патриархальном социуме, именно женщину, а не виновника, принято обвинять в жестоком обращении.
Это приводит к молчанию — молчанию, которое искажает понятия о домашнем насилии и увековечивает проблему.
Эти женщины поделились своими историями из желания быть услышанными, но не обвиненными. Их истории не могут быть проверены независимыми источниками, отражая лишь уже установленные модели поведения по отношению к женщинам.
Правительственные и неправительственные организации пытались изменить это отношение, но в итоге, как говорят эксперты, реальные перемены начнутся, когда женщины начнут говорить.
В поисках свободы
25-летняя копирайтер из Баку выросла в семье, где споры и физическое насилие были обычным делом. Одно из первых воспоминаний: отец бьет мать и она отлетает к стене. Героине тогда было два года.
В 14 лет она начала защищать мать, в итоге сама стала жертвой. Как она утверждает, злоба отца проистекала из-за проблем на работе,а ее просьбы о репетиторе приводили к побоям.
Насилие сопровождалось унижениями.
«Он не бил меня по лицу, но мог засунуть кулак мне в рот, чтобы заставить замолчать или спустить вниз по лестнице здания, где была наша квартира», — вспоминает она.
Она боялась дать отпор отцу. Вместо этого, говорит она, от отчаяния она расцарапывала себе лицо и шею. Не было никакой надежды получить помощь извне.
«Считается, что если отец бьет дочь, это значит, что она плохо себя вела и заслужила это», — говорит копирайтер.
Она пыталась покинуть родительский дом и жить отдельно, но не сделала. В 22 года вышла замуж.
Сейчас она живет отдельно от родителей считает себя счастливой. Муж никогда не бывает жесток с ней, говорит она:
«У нас могут быть ссоры, но я могу выражать свое мнение без страха, что меня ударят».
Все еще у нее бывают кошмары по ночам, в них она вспоминает все, что ей приходилось выдерживать, будучи ребенком, но она старается сфокусироваться на будущем.
«Это всего лишь часть моей жизни», — говорит девушка о прошлых трудностях, — Вместо переживаний нужно иметь цель в жизни и стремиться к ней».
Комплекс вины
Наполовину русская, наполовину кабардинка, 38-летняя экономист из Баку вышла замуж за специалиста нефтяной компании, когда ей был 21 год — «модный возраст для создания семьи в Азербайджане», — говорит она.
Выйдя замуж, она согласилась жить с родителями мужа и следовать правилам их семьи. «С детства меня учили не противоречить старшим».
Но это привело к трудностям. Ее свекровь цитировала азербайджанскую поговорку «Невестка — веник в доме». Желания невестки были второстепенными.
«Как свекровь она имела право позволять или не позволять что-то. Это относилось ко всему, что происходило в доме», — объясняет экономист.
Вероятно, это включало и рождение детей.
Когда наша героиня была беременна вторым ребенком, свекровь заставила ее сделать аборт – обычная практика контроля рождаемости на Кавказе. Старшая якобы не хотела, чтобы новорожденный отвлекал невестку от заботы о ней во время ее восстановления после предстоящей операции.
Не уверенная в поддержке мужа, если она пойдет против его матери, экономист подчинилась. Она сожалеет об этом по сей день.
Два года спустя она родила вторую дочь. Несмотря на это, она говорит: «Я никогда не прощу себя», за то, что вынуждена была сделать аборт по настоянию свекрови.
Экономист и ее муж часто путешествуют и уже не живут вместе с родителями. Но чувства о прошлом все еще не выразить.
В ловушке
28-летняя архитектор не может работать. Ее мучает головная боль, боль от побоев и мысли о суициде. Но она единственная, кто зарабатывает в семье, нужно работать.
Пять лет она жила одна со своим сейчас уже восьмилетним сыном. Затем, в 2016-м году ее муж, работник в сфере ресторанов в России, вернулся домой. «Он не мог найти работу и начал пить. Когда я сердилась на это, он бил меня. Я узнала, что в Москве у него была другая женщина».
Ее жизнь изменилась. «Я все время боялась. Боялась увидеть его выпившим. Сын стал нервозным, мог начать плакать по малейшей причине».
Но раньше было по-другому. Как она говорит, пока она росла, мечтала о карьере, собственном доме и машине. Ее муж — друг детства, как сообщается, был чрезвычайно настойчив и убедил ее выйти замуж.
Архитектор живет в городе недалеко от Баку и хочет развестись, но утверждает, что муж бьет ее, как только она поднимает эту тему. Однажды напуганный сын принес ей телефон, чтобы позвонить в полицию, говорит она.
При этом она не верит, что полиция поможет. Когда она попробовала вторично подать жалобу на побои мужа, ее высмеяли, говорит она.
Но ее воспоминания вовсе не смешны. Она помнит, как муж угрожал убить ее или плеснуть кислотой в лицо, если она не заберет свое первое заявление в полицию (в Азербайджане записи в полиции не могут быть проверены).
Помнит она и как он угрожал забрать ребенка — единственный источник ее воли к жизни — и убедить суд, что она «проститутка», недостойная быть опекуном или иметь право на посещения.
Воспоминания постоянно прокручиваются в голове. Без денег на восстановление и помощь психолога, она просто борется своими силами, вместе с низкой самооценкой, депрессией и страхом за будущее.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
