«В центре нашего внимания — право на жизнь», — замглавы миссии ОБСЕ в Украине

Первый заместитель главы Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине Александр Хуг об итогах результатов мониторинга конфликта, риске для наблюдателей, экологии на Донбассе и правах человека.

• Давайте начнем со сложной темы — недавнего скандала вокруг конференции ОБСЕ в Украине, связанного с приездом на нее Евгения Примакова и Полы Слиер, пророссийских журналистов. Они нарушали режим въезда в Украину, их в нашей стране считают частью пропагандистской машины РФ. Корректно ли приглашать таких людей на конференцию по свободе слова в страну, по отношению к которой Россия проявляет вооруженную агрессию?

Я представляю ОБСЕ, ее полевую миссию, которая называется «Специальная мониторинговая миссия Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе». То мероприятие, что вы упоминаете, было организовано исполнительной структурой ОБСЕ, занимающейся свободой СМИ, свободой слова. Она отличается и от мониторинговой миссии, и от специальной полевой миссии.

• Мониторинговая миссия ОБСЕ находится в Украине и занимается мониторингом конфликта уже четыре года. Могли бы вы подвести итоги результатов мониторинга? В чем польза от присутствия ОБСЕ для мира и для Украины в частности?

Специальная мониторинговая миссия была размещена здесь по приглашению правительства. Это решение было принято консенсусно всеми 57-ю государствами-участниками ОБСЕ. Миссия начала здесь свою деятельность в марте 2014 года, еще до активной стадии конфликта. С того времени срок действия мандата миссии продлевался неоднократно, недавнее продление произошло в марте этого года. Как раз Специальной мониторинговой миссии, согласно мандату, поручено выполнять задачи по осуществлению мониторинга и отчетности, а также по содействию диалогу.

Минскими соглашениями, подписанными после того, как здесь была расположена миссия, как раз предусмотрены мероприятия, которые стороны, а не Специальная мониторинговая миссия, должны реализовывать. За свое время существования миссия издала порядка около 1 300 ежедневных отчетов и это тот вклад, который она сделала в пользу решения конфликта с помощью объективной проверенной информации.

И уже лица, ответственные за принятие решения, продолжать или остановить насилие, решения о жизни и смерти украинцев по обе стороны линии соприкосновения — это их прерогатива, будут ли они использовать данную объективную информацию.

Ну и, конечно же, общественность в Украине и в других странах мира на основе этой объективной перепроверенной информации может делать выводы и формировать свои точки зрения. Вся информация обнародуется на нашем сайте на трех языках шесть дней в неделю.

Но я хотел бы проставить все точки над “і” и сказать, что остановка и прекращение насилия — это задача, которая возложена на стороны, это они подписались под этим. А наша задача состоит в том, чтобы документировать, выполняют они эти договоренности или нет. Мы выполняем положения своего мандата, а вот стороны до сих пор не смогли выполнить те обещания, которые дали.

• Вы несколько раз упоминали «стороны». Кто, по мнению мониторинговой миссии ОБСЕ, является сторонами конфликта в Украине?

Минские соглашения были подписаны представителями Российской Федерации, Украины, а также отдельных районов Донецкой и Луганской областей. Все подписанты несут ответственность за реализацию мер, под которыми они подписались. Наша задача состоит в документировании: выполняются ли достигнутые договоренности или нет. С момента начала конфликта на Востоке Украины мы довольно тщательно и детально освещали это в наших отчетах.

• Скажите, пожалуйста, случалось ли, что внутри мониторинговой миссии возникали сомнения относительно независимости офицеров миссии? Были ли случаи ангажированности их мнения, оценки в пользу любой из сторон конфликта? Известны ли кейсы увольнения или релокации таких людей?

Я не давал вам никакого определения сторон конфликта. На сегодняшний день у нас в Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ работают наблюдатели, которые представляют 47 из 57-ми государств-участников ОБСЕ. Более 50 % из них — выходцы из государств-членов Евросоюза. Самый большой контингент, представленный в составе наших наблюдателей, из США.

Важно, что все сотрудники, которые работают в миссии, подписывают кодекс профессиональной этики. И этот кодекс обязывает их надлежащим образом вести себя при исполнении рабочих обязанностей или же в нерабочее время, чтобы не подвергать сомнению принципы независимости, а также — чтобы не наносился ущерб репутации миссии. У нас на сегодняшний день более 1 200 сотрудников. Если бы я сказал, что у нас нет никаких проблем в масштабах такой большой организации, то в данном случае я сказал бы неправду. Но, конечно же, любые случаи или информация о нарушении кодекса профессиональной этики тщательно изучаются. И в случае подтверждения информации, что кодекс был нарушен, будут приниматься соответствующие меры.

• Если вы помните, в 2017 году представитель ОБСЕ поздоровался с представителями так называемых войск «ДНР». Имело ли это какие-то последствия для этого офицера миссии? Если да, то какие, а если нет, почему?

Мы ранее уже давали комментарии по поводу этого случая. Сотрудник, о котором мы говорим, был частью патруля, который способствовал возвращению останков тел военнослужащих с неподконтрольных правительству районов. Действия этого патруля были крайне необходимы, чтобы вернуть останки тел военнослужащих. Этот случай действительно тщательно изучался и до сих пор изучается. Всем сотрудникам доведено до сведения, что они должны придерживаться профессиональных стандартов этики при исполнении.

• Как вы оцениваете сейчас экологическую ситуацию в зоне конфликта? Нет ли опасности экологической катастрофы по результатам мониторинга миссии ОБСЕ?

Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине известно о тех районах, где потенциально или фактически размещаются опасные вещества. Очень часто бывает так, что позиции Вооруженных Сил Украины или позиции вооруженных формирований слишком близко размещаются к опасным объектам. Это открытые резервуары и канализационные стоки, резервуары, где хранится хлор, другие химические вещества, которые хранятся вдоль линии соприкосновения. Любой шальной снаряд может повредить эти объекты, что приведет к экологическим последствиям.

Я хотел бы отметить отдельную, но взаимосвязанную с вашим вопросом тему. Во многом этот потенциальный риск связан не с прямым попадании снарядов или с попаданием под перекрестный огонь. Такие потенциально опасные места требуют регулярного технического обслуживания, которое усложняется из-за непрекращающихся боевых действий, а также из-за того, что районы, где они расположены, слишком загрязнены минами и неразорвавшимися боеприпасами.

• Как обстоит ситуация в зоне конфликта сейчас с правами человека и правами детей в частности?

В центре нашего внимания — право на жизнь. В прошлом году 490 раз право на жизнь подвергалось риску либо же каким-то негативным воздействиям. В этом году мы насчитали 150 таких случаев. Гражданское население сильно ощущает ограниченность права на свободное передвижение, с этим тесно связан доступ к базовым услугам, который часто значительно ограничивается. И эта ситуация не изменится, пока стороны полностью не выполнят согласованные меры — разведение сил и средств, отвод тяжелого вооружения, разминирование.

• Есть ли какие-то особенности в нарушение прав детей?

Самые уязвимые группы по обе стороны линии соприкосновения ощущают на себе наибольшее негативное влияние непрекращающихся боевых действий. Сюда относятся как раз дети. Они также подвергаются риску получить ранение или потерять жизнь, когда сработала мина либо разорвался снаряд, который они находят на улице. Именно в интересах всех этих категорий населения, всех украинцев, которые проживают по ту или иную сторону линии соприкосновения, чтобы это насилие прекратилось.

• С какими опасностями и сложностями сталкиваются офицеры миссии при выполнении их работы? Интересно было бы услышать, какие препятствия ставят стороны конфликта миссии ОБСЕ?

Стороны ограничивают нашу деятельность: как пассивно, когда не извлекают мины или другие физические преграды на нашем пути, так и активными ограничениями, когда угрожают наблюдателям, агрессивно себя ведут и открывают огонь в непосредственной близости от наших патрулей на местах.

Если брать общее число ограничения нашей свободы передвижения, то разбивка приблизительно поровну в подконтрольных и в неподконтрольных правительству районах. Но если мы говорим о случаях более агрессивного поведения, когда активно вмешиваются в нашу работу, то почти во всех случаях это было зафиксировано в неподконтрольных правительству районах.

Но у нас есть определенные процедуры и меры по снижению этого риска, начиная с набора опытных наблюдателей. Мы проводим курсы подготовки перед тем, как они дислоцируются в местах работы, или же во время дислокации. Это включает их оснащение, обмундирование, бронированные автомобили, средства индивидуальной защиты. Чтобы обеспечить безопасность патрулирования, необходимы усилия по планированию, но всегда будет оставаться остаточный риск, который нельзя предугадать. Как вы знаете, в прошлом году был трагический инцидент, во время которого потерял жизнь один из членов нашего патруля в неподконтрольных районах Луганской области, — после того, как автомобиль, по нашим оценкам, наехал на противотанковую мину.

Наблюдатели, которые проживают вблизи линии соприкосновения, ограничены в том, что они могут делать после рабочего времени, куда они могут передвигаться — это те ограничения, которые мы накладываем на сотрудников. Это одна из трудностей для наших гражданских наблюдателей, но они должны с этим мириться. В отличие от мирного населения, проживающего в этих местах, наблюдатели добровольно едут туда работать — это их вклад в решение конфликта на Донбассе.

• Насколько я знаю, это не первый вооруженный конфликт, на котором вы присутствуете. Скажите, почему вы в принципе выбрали такую опасную работу и не страшно ли вам здесь?

Хотел бы сразу прояснить, что я присоединился к миссии в марте 2014 года после аннексии Крыма, когда еще не было активной фазы конфликта. Но Специальная мониторинговая миссия адаптировалась к изменяющимся условиям работы, и я почувствовал, что я и мои коллеги можем сыграть какую-то роль в разрешении конфликта в Украине. Мы убеждены, что эти боевые действия могут быть прекращены. Я и мои коллеги продолжим работать, чтобы достигнуть этого. Конечно же, есть риски, которым мы подвергаемся при работе, мы знаем о них. Но это как раз тот вклад, что мы вносим, чтобы положить конец этому конфликту.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы быть в курсе свежих новостей.