В истории турецкой диаспоры, как и исламской общины Харькова, по сей день немало белых пятен. Те, кому интересно, сегодня могут прочесть три небольших рассказа, связывающие наш любимый город с этой страной и народом.
Начнем с того, что турецкого консульства в Харькове не было. Однако именно с этим дипломатическим представительством связано одно крайне важное и интересное происшествие, касающееся жизни исламской общины города.

4 декабря 1899 года живущие в нашем городе турецкие подданные обратились к генеральному турецкому консулу в Санкт-Петербурге. Они писали:

«Во время религиозных праздников: Рамадан, Байрам и Курбан-Байрам, в которые мы обязаны исполнять, в особенности целый месяц Рамадана, наши обряды, говения и Богослужения, мы для этого в Харькове не имеем ни отдельного помещения, ни отдельного лица, могущего отправлять  Богослужение. Хотя в Харькове и находится мулла, но он татарин, языка которого мы не понимаем, ни в проповедях, ни при обрядах при богослужении; кроме того, он живет далеко от центра города, так что обряд Рамадана для нас затруднителен, в особенности при обряде Таравих Намаз, при обряде которого мы, в течении целого месяца Рамадана, обязаны выполнять обряды по вечерам. При таких условиях мы, не имея  возможности правильно приносить Богу молитвы и выслушивать религиозно-нравственные наставления, избрали своим руководителем в этом отношении турецкого подданного Абдуллаха Омеру, пользующегося званием «хаджи», имеющего разрешение от Турецкого правительства, чтобы пополнить наши недостатки при исполнении религиозных обрядов  и богослужений. В силу таких неудобных для нас в религиозном отношении  условий жизни имеем честь покорно просить ваше высокопревосходительство исходатайствовать нам откуда следует разрешения на нас в Харькове помещения для богослужения и отправления религиозных обрядов под руководством и наблюдением Абдуллаха Омера, которого мы признаем быть нашим наставником в духовно-религиозном отношении как по образованию, так и по поведению. Причем осмеливаемся просить просьбу нашу ускорить ввиду наступления 20 декабря 1899 года, говения и Богослужения месяца Рамадан...»

Также в документе указывалось, что проживал вышеупомянутый Абдуллах Омер по улице Кацарской в доме № 20. Владельцем дома была вдова мещанина Анна Ивановна Хохлова, стоит он на том же месте и под тем же номером и сейчас.

Фото Ивана Пономаренко.

После получения прошения турецкий  консул, одобривший намерения своих земляков, написал харьковскому губернатору. Ответ властей нашего города был весьма неоднозначным. С одной стороны, к просьбе мусульман, не понимающих татарский язык, по вопросу об открытии временной молельни отнеслись позитивно. С другой стороны, Абдуллаху Омеру, в силу того, что он не являлся подданным империи, в должности духовного наставника общины было отказано.

А 19 августа 1907 года произошел небольшой теракт. Правда, случился он не в Харькове, а в Славянске. В тот день в 9 часов вечера в булочную турецкого подданного Акоса Мешур Оглы через открытую входную дверь была брошена бомба. При падении у самого прилавка в 12 шагах от входа снаряд разорвался. Поскольку день был праздничный, в помещении находились только три человека ― служащие магазина, работавшие за прилавком. Пострадавшим была немедленно оказана медицинская помощь, а ранения их оказались не опасны для жизни. Нанесенный же взрывом булочной ущерб был оценен в 300 рублей.

В ходе проведенного расследования удалось установить, что преступление совершили
булочники, также являющиеся турецкими подданными. Все было просто: владелец булочной наотрез отказывался подымать цены на свою продукцию, так что его качественный товар продавался намного лучше, чем у других. Вот конкуренты и решили с ним расправиться таким «оригинальным» способом. Виновных задержали. По приговору суда, состоявшегося в Харькове 20 апреля 1909 года, подсудимые были осуждены на каторжные работы сроком: Соркес Пилосьянц ― 8 лет, Акоп Казаров ― 4 года, Агабаб  Минасов ― 4 года.

А вот и третья история, не менее интересная. 3 ноября 1912 года  Департамент Духовных Дел уведомлял харьковского губернатора о том, что война, возникшая на Балканах, несомненно, привлечет к себе внимание проживающих в империи мусульман различных народностей. А также вызовет с их стороны вполне естественное желание оказать помощь своим единоверцам ― сбор пожертвований и передачу их за границу. В этих действиях центральная власть усмотрела возможность распространения среди населения империи идей панисламизма. Харьковскому губернатору предписывалось принять максимальные меры к недопущению в городе и губернии сборов помощи на нужды зарубежных мусульман. К началу зимы ситуация немного изменилась. Министерством внутренних дел было разрешено в помещении Турецких консульств принимать добровольные  пожертвования  в пользу организации «Красный полумесяц». Однако, как мы с вами знаем, в нашем городе дипломатического представительства Турции не было, посему МВД прислало главе города уточняющее указание.

«Не усматривая со своей стороны ввиду этого особой необходимости в допущении каких-либо иных сборов на ту же надобность, прошу Ваше Превосходительство, в случае поступления к Вам прошений о разрешении сбора пожертвований в пользу «Красного Полумесяца» и вообще на нужды пострадавших на войне турок, отклонять таковые, разъясняя вместе с тем просителям, что отдельные мусульмане, желающие прийти на помощь их турецким единоверцам, не лишены возможности осуществить это желание путем отсылки своих жертв непосредственно названным консулам для дальнейшего направления по назначению».
Так что совершенно прав был великий американский писатель Амброз Бирс, говоря, что «Дипломатия ― это патриотическое искусство лгать ради блага своей родины».

Вот такие три небольшие и совершенно разные турецкие истории, связанные с нашим городом и краем. Нет в них ни открытий, ни сенсаций. Они лишь маленькие штрихи к портрету прошлого ― такого разного, но так любимого Харькова и Слобожанщины. В истории которых свой след  оставил, пожалуй, каждый народ.