В годы Первой Мировой войны наш народ пережил одну из самых страшных трагедий в своей истории. Украинцы, живущие в Российской и Австро-Венгерской империи, будучи гражданами двух воюющих стран, оказались по разные стороны линии фронта и не по своей воле вынуждены были убивать друг друга. Что связывало в то время наш край и город со Львовом и Галичиной? Не поверите, но достаточно много. Например, в документе «Определение Св. Синода 17—18 февраля 1915 г. № 1243» находим запись:

«Архиепископ харьковский Антоний, принимая во внимание, что паства харьковская — потомство переселенцев из Галиции и Волыни (XVII века), при сборе в пользу галичан указал в своем воззвании на особенно близкое родство жителей харьковской епархии с угнетенными голодом и разорениями галичанами и, кроме обычных сборов, установил для сего нарочитый день 25 января, обещав в особом воззвании, что собранная сумма, по испрошении на то разрешения Святейшего Синода, пойдет не обычным порядком по своему назначению, а непосредственно перешлется, как братский дар из Харькова во Львов, благотворительному комитету. Сбор, благодаря этому, оказался весьма обильным, а потому владыка просил разрешить собранную 25 января сумму, более двух тысяч рублей, послать непосредственно в Галицийский благотворительный комитет. Святейшим Синодом ходатайство архиепископа Антония было удовлетворено».

Кто-то скажет, что случай этот сугубо пропагандистский. Для меня же это просто очередной факт, когда  жители нашего города продемонстрировали свою отзывчивость и  самоидентификацию ― как это было, впрочем, не раз в те времена. Ведь согласитесь, если бы паства харьковская не считала себя  потомками переселенцев из Галиции и Волыни, то, наверное, и денег бы не дала.
Во время войны в город прибывало немало беженцев. Однако ехали они в то время не с юго-востока, а с запада. Встречали их тогда, как и несколько лет назад, на Южном вокзале. В городе возникли многочисленные благотворительные организации, в том числе и «Общество для оказания помощи малороссийскому населению, пострадавшему от военных действий».
Среди документов, хранящихся в государственном архиве Харьковской области на эту тему при желании можно обнаружить весьма интересные сведения, связанные с жителями Львова и Галичны. В частности, весьма ценны они с позиции генеалогии.

После отступлении армии Российской империи из Галиции в 1915 году на территории нашего края появляются административно высланные и заложники. Ясное дело, что все они, а также место их проживания были переписаны и находились на учете.
Судя по документам из фонда Харьковского губернатора, таковых осенью 1916 года в Богодуховском уезде не имелось.

Как и не было их в Ахтырском, Змиевском, Изюмском, Старобельском, Купянском, Лебединском и Харьковском уездах.
Зато в Волчанском, Валковском и Сумском уездах они были. Среди 13 человек, административно высланных из Галичины, оказался житель Львова Владимир Яковлевич Димитришин. Как знать, может быть, их потомки и по сей день живут сейчас в этом прекрасном городе.

Однако наибольшее количество заложников из Галичины было размещено в Сумах.

Все иностранные священники протестантского, католического и грекокатолического вероисповедания, приехавшие в мирное время на территорию нашего края, с началом войны получили статус военнопленных. Однако военные капелланы, попавшие в плен в ходе боевых действий, также имелись. Все данные по ним, а также их место проживания тщательнейшим образом фиксировалось. Так что подобного рода документы могут, на мой взгляд, представлять  немалый интерес для исследователей истории украинской грекокатолической церкви.
Благодаря документам становится известно, что в 1917 году в слободе Терны Лебединского уезда находился полковой священник австрийской армии Роман Адамович Каленюк. Вероисповедания он был также грекокатолического. Взят в плен был вместе с гарнизоном крепости Перемышль. А в Терны прибыл из Киевского лагеря военнопленных. Там же (в Тернах) побывал и его родной отец, православный священник из Львова Адам Самсонович Каленюк. Однако, в отличие от своего сына, он нашел себе занятие на Слобожанщине, став служить в местном Покровском храме.

В Ахтырском Свято-Троицком монастыре проживали в 1917 году 6 грекокатолических священников:
Иоанн Васильевич Мокрицкий,
Михаил Андреевич Радошицкий,
Григорий Максимович Гонтаревский,
Василий Антонович Рудавский,
Емельян Васильевич Линкович,
Даниил Юхимович Полошимович.

Все они не были задержаны или арестованы после начала войны, вынуждены были оставить свои приходы и стали беженцами.

Как известно, Австро-Венгрия была многонациональным государством. Ряд исследователей приводит весьма интересные данные о национальном составе армии. Указывая, что к началу XX столетия 29% составляли немцы, 18% — венгры, 15% — чехи, 10% — южные славяне, 9% — поляки, 8% — русины, по 5% — словаки и румыны и 1% — итальянцы.
На национальность пленных в Российской империи также обращали внимание.

Например, по военнопленным евреям составлялись отдельные списки.

И во всех этих горах документов 100-летней давности можно найти настоящие сокровища.
Ведь по отдельным солдатам указываются крайне подробные сведения. Например, можно узнать, что рядовой 3-го уланского полка Иосиф Твердохлеб был по национальности русином, вероисповедания грекокатолического, родился в 1896 году в селе Надыбы Самборского уезда, а 16 сентября 1915 года у города Ровно был взят в плен. Помимо подробнейших биографических данных, имеющих колоссальную ценность для потомков, в таких документах есть и фотографии в весьма хорошем состоянии. Благодаря чему мы с вами и сейчас можем посмотреть на юного украинца Иосифа Твердохлеба, оказавшегося в годы первой мировой войны в качестве военнопленного на Слобожанщине.

Думаю, в то время наши предки не имели особого выбора, на чьей стороне сражаться. Они просто как граждане своего государства исполняли свой долг. Беженцы, заложники, военнопленные ― далеко не самые приятные страницы истории. Однако они все же связывают два прекрасных украинских края, Галичину и Слобожанщину, и показывают нам весь трагизм ситуации, когда украинцы, воюя за разные государства, убивали друг друга... Будем надеяться, что такое никогда больше не повторится в нашей истории.