История Алексея Кириченко начиналась в августе 2014 года. Он принял участия в боях при Савур-могиле и был взят в плен в момент выхода из окружения. С того момента прошло ровно 18 месяцев, за это время было выполнено 16 обменов, но Алексея так и не вернули домой. Возникает вопрос, почему же человека, приоритетного в списках обмена до сих пор держат в плену?
«Проблема пленных — это проблема, как правило, очень мелкого круга людей. Если у вас есть знакомый в плену, то за него беспокоятся его близкие и его друзья, это не есть масштабная проблема всей страны. Люди могут об этом переживать, но никто не будет соучаствовать», — отмечает Дмитрий Максименко, солдат батальона «Киевская Русь».
Проблема возврата военнопленных лежит не только в отношениях с «другой стороной», прежде всего здесь стоит обратить внимание на работу украинских властей, спецслужб и огромного количества инстанций, занимающегося вопросом военнопленных.
Так, зачастую узнать о состоянии пленного не так просто. Первое, с чем сталкиваются интересующиеся, — это информационный вакуум. Дело в том, что, не являясь близким родственником пленнику, человек не получит никакой информации. Система умалчивания осталась еще с советских времен. Друзья и близкие Алексея ни один раз пытались распространить информацию, чтобы найти помощи у людей, но это быстро останавливалось фразой «вы мешаете переговорам».
Следующее — это «своевременная» работа спецслужб. «Меня освободили 6 апреля, а 21 мая моей жене приходит письмо из Киева от Службы безопасности Украины, что я, ее муж, Петренко Игорь Николаевич, действительно нахожусь в плену и они начинают дело о моем освобождении», — рассказывает Игорь Петренко, капеллан, который провел в плену 52 дня.
Относительно этого Александр Фоминцев, друг и сослуживец Алексея Кириченко, прокомментировал, что существуют два независимых друг от друга списка военнопленных: один — у СБУ, второй — у МВД. Вот и получается все, как в поговорке: «левая рука не знает, что делает правая». Также существует проблема того, что пленные — это своего рода «товар», за который просят не малые деньги.
«Мои друзья ходили в управление МВД в Херсонской области и там им прямо сказали: деньги есть — шанс есть, денег нет — до свидания. Некоторые координаторы имеют контакт с обеими сторонами, и те деньги, которые они получают, прошу прощения, деребанятся и там, и там. Ну и какой-то процент (очень даже хороший) остается у посредника. Там они боятся признать, что в буквальном смысле продают пленных, потому что тогда они будут террористической организацией, ну и с нашей стороны призвать не спешат», — подчеркивает Петренко.
Помимо вымогания денег стоит обратить внимание на то, что производится большое количество фейковых обменов, что, по словам Дмитрия Максименко, является одной из причин столь долгого задержания Алексея Кириченко.
«Помните, как Фураева и Комисерчюка меняли? Была договоренность с Генеральной прокуратурой, отпустили с Мариуполя банду «Боксер», несколько мужчин обменять на двух этих пленников. Они, банда «Боксера» знали, на кого их меняют, но в последнюю минуту освобождают других людей, а те ребята оставались в плену», — напоминает Игорь.
Государство обязано выплачивать компенсацию семьям пленных и пропавших без вести. Но работает ли эта система на самом деле?.. Александр Фоминцев отмечает: «Мой друг за полтора года, которые он отсидел в плену, его семья за все это время не получила ни копейки государственных денег. И если кому-то покажется, что мы говорим только о проблеме нашего друга, то это нет. Мы говорим о проблеме системы и государства в целом на примере нашего друга».
На конференции друзья Алексея — Александр Фоминцев, Дмитрий Максименко и Игорь Петренко выступили с идеей создания общественной организации, которая будет заниматься вопросом пленников. Одной из целей является объединение родственников пленников и делегирование им полномочий через депутатские запросы.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
