Так уж повелось, что все тайное и загадочное испокон веков манило человечество. На протяжении нескольких столетий одна из таких тем ― масонство ― все больше и больше обрастает мифами и сведущими в ней специалистами.
Количество небылиц о том, как влиял орден вольных каменщиков на наш с вами родной город, трудно подсчитать. Только в Харькове «знающие» люди укажут вам, пожалуй, с десяток «масонских домов». Например, вы удивитесь, но бывший особняк издателя газеты «Южный край» Александра Йозефовича, оказывается, построен в виде храма царя Соломона. Мне крайне любопытно, на основании чего в ряде современных публикаций утверждают такие вещи?
Но что я знаю точно ― это то, что в харьковском областном архиве есть прекрасное и интересное дело 1822 года о закрытии масонских лож. И даже могу показать из него некоторые листы.

Если честно, целенаправленно подобные дела в архиве я не искал. Уникальные факты и сведения о харьковских масонах можно обнаружить порой в совершенно неожиданных работах. Иногда в них нашему городу посвящена всего лишь пара предложений. К примеру, ряд современных авторов в своих исследованиях цитирует книгу «Year book of world's free masonry» 1932 года, изданную в Берне.

«Создаются ложи и в малороссийских губерниях. В 1900 году на базе ранее существовавшей ложи за границей организуется Великая Ложа Украины (по другим источникам, Великая Ложа возникла в 1902 году в Женеве). Эта ложа координировала деятельность целого ряда подрывных радикально-националистических лож, выступавших за отторжение от России ее исторических территорий. К Великой Ложе Украины относились ложи «Рассеянного Мрака» в Житомире, «Озириса» в Каменце, «Шевченко» в Харькове (основана в 1901 году), «Бессмертия» в Киеве, «Понта Эвксинского» в Одессе, «Любви и Верности» в Полтаве, «Братства» в Чернигове (основана в 1904 году)».

Увы, больше о таинственной харьковской ложе «Шевченко», кроме упоминания ее названия и даты основания, пока мне более ничего не известно.

Кого только в харьковские масоны не записывали любители громких сенсаций. И философа  Григория Сковороду, и попечителя Харьковского учебного округа Северина Потоцкого, и писателя  Петра Гулак-Артемовского. А вот самого во всех отношениях известного и достоверного харьковского масона там нет. А жаль ― ведь его имя встречается во многих книгах, посвященных братству вольных каменщиков. Фамилия же у него весьма известная в нашем городе ― Рубиштейн. Даже с учетом того, что мы о нем сейчас знаем (увы, крайне мало) можно судить, насколько исключительный это был человек.

Родился Яков Львович Рубинштейн 16 августа 1879 года. После окончания 3-й Харьковской гимназии в 1897 году поступил на юридический факультет Харьковского императорского университета.

По окончании его работал в нашем городе юристом, затем стал присяжным поверенным округа Харьковской судебной палаты. Был членом партии социал-демократов, а в 1917 году стал  председателем Харьковской городской думы.

http://www.starosti.com.ua/starosti/torgovyy-den-v-xarkove

Как и многие наши земляки, в годы гражданской войны Рубинштейн эмигрировал во Францию. Следует отметить, что Яков Львович был масоном с дореволюционным стажем, так как еще в Харькове состоял членом ложи ВВНР («Великого Востока народов России»). В своей статье 1985 года «Political Freemasonry in Russia, 1906—1918: A Discussion of the Sources» исследователь Натан Смит цитирует крайне интересную фразу Рубинштейна. Яков Львович сравнивает деятельность харьковской организации со свечой, пламя которой было погашено ураганом событий 1917 года: «Свеча продолжала мерцать, что значило ее пламя среди постоянных вспышек молний?!».
В силу этого в 1919 году в Париже Яков Львович был среди тех, кто в эмиграции пытался восстановить ВВНР. Однако из-за отсутствия контактов ложи Великого Востока с иностранными масонскими союзами собрания со временем прекратились.

Интересно, что в книге, изданной в Париже в 1932 году Свиткова Н. «Масонство в русской эмиграции» автор, помимо всего прочего, приводит большой список масонов-эмигрантов. Встречается там и Яков Львович.

Однако не только этим он был знаменит за границей. Живя во Франции, Рубинштейн развернул бурную и активную деятельность, на которую некоторым и десяти жизней было бы мало.
В 1920 годах он стал одним из трех генеральных секретарей образованного в Париже «Российского Общества в защиту Лиги Наций» и членом Совета Объединения российских земских и городских деятелей за границей. В 1921 году ― он уже член Общественного комитета помощи голодающим в России.  С 1924 председательствовал в Российской лиге защиты прав человека и гражданина. С 1929 года ― председатель Комиссии по юридическому положению русских беженцев при Земском городском комитете. С 1931 ― член-основатель Русского музыкального общества за границей, а также член административно-хозяйственного комитета Русской консерватории в Париже. В 1931—1934 годах Яков Львович состоит в правлении корпорации Русского коммерческого института в Париже, плюс ― товарищ председателя Харьковского землячества (с 1930 года ― его почетный член).

С 1933 года Рубинштейн работает в Комитете помощи нуждающимся евреям в России. В 1933 же году входил в состав Комитета по чествованию С. В. Рахманинова в связи с 60-летием и 40-летием творческой деятельности композитора и в состав Центрального Пушкинского комитета в Париже (1935—1937).
В 1935 году ― эксперт Нансеновского комитета Лиги Наций по делам беженцев. С 1935 года ― представитель Совета общественных организаций в эмигрантском комитете в Женеве. С 1938 ― член правления Общества друзей русского драматического искусства в Париже. Состоял наш герой также в Российском эмигрантском комитете во Франции, Союзе русских писателей и журналистов во Франции. Во время оккупации нацистскими войсками Рубинштейна арестовали французские власти и отправили в лагерь. После освобождения Яков Львовчи жил в Лионе. В 1945 году вошел в состав правления Объединения русской эмиграции для сближения с советской Россией, а также в  Общество помощи русским беженцам и общество «Быстрая помощь». Был одним из главных участников совещания в  Женеве по выработке ныне действующей Международной конвенции 28 июля 1951 г. о беженцах и апатридах. Также делал крупные пожертвования эмигрантским организациям и занимался благотворительностью.

Скончался харьковский масон на 85 году жизни 2 декабря в Париже. В Российском  государственном военном архиве есть фонд  с шифром «Ф.121 к». Он состоит из 8 единиц хранения и охватывает период 1911—1940 годов. Все это ― личные биографические документы  Якова Львовича Рубинштейна, которые в годы второй мировой войны были обнаружены советскими войсками и перевезены в Москву.

Харьковский период жизни выдающегося выпускника нашего университета, юриста, масона и общественного деятеля, известного в Европе, также крайне мало изучен. Так что думаю, все самое интересное только начинается. Ведь Яков Львович Рубинштейн, пожалуй, заслуживает того, чтобы его помнили в городе, с которым его многое связывает.