В Харькове завершилось крупное культурное событие — Биеннале молодого искусства.
В течение месяца горожане посещали кураторские выставки и лекции для взрослых и детей. Организаторы намеревались нанести Харьков на культурную карту Украины и сблизить аудиторию с современным искусством. Удалось ли достичь цели и какие проблемы вскрылись в процессе подготовки и проведения Биеннале? Об этом инициаторы и участники мероприятия поговорили на финальной встрече. А мы записали самые яркие мысли.
Татьяна Тумасян, галеристка, кураторка, арт-директорка Харьковской муниципальной галереи:
«В Харькове — организационная бедность в культурной среде, и при этом — богатство ресурсное. Есть прекрасные художники, традиции, но это все никак не складывается в один пазл».
«Наш аудит мест с одной стороны показал: да, есть пространства, вполне готовые принимать солидные форумы по типу нашей Биеннале. С другой стороны, эти же пространства по разным причинам недоступны: что-то в частной собственности, что-то — в состоянии полнейшей разрухи. Хотя и это, как оказалось, не помешало нам провести Биеннале. Третьи пространства находятся слишком далеко, к ним еще нужно добраться. Нам надо было ориентироваться на городской транспорт, потому что у всех заботы и ритм жизни сумасшедший. А в нашу прекрасную конструктивистскую промзону далековато ехать».
«30 лет работы в сфере современного искусства приучили меня к тому, что очень узок круг интеллигентов, воспринимающих его, и они страшно далеки от народа. Современное искусство непростое, это не то искусство, которое в основном доставляет эстетическое удовольствие. К нему не придешь отдохнуть душой, а наоборот: придется переживать, думать, иногда выходить с выставки разъяренным, соглашаться или не соглашаться. Но когда на наших кураторских экскурсиях собирались сотни людей, а некоторые по собственной инициативе приезжали из других городов посмотреть, что же Харьков замутил, — вот это самый главный результат».
«Как в стране, так и в нашем городе нет понятия „политика в сфере культуры“. Все то время, что я работаю в направлении культурного менеджмента, много говорили в киевских профессиональных тусовках: нужно добиться, создать, разработать план, чтобы он из столицы пошел дальше. Государственная культурная политика, которая объединила бы всех возможных игроков и направления (от государства — до городских коммунальных служб и инициатив, сотрудничающих с галереями, музеями, фондами, фестивалями), чтобы это все было сформулированное и сформированное. Чтобы каждый раз не начинать все снова, в поисках партнеров и бесконечного количества грантов».
«Несмотря на то, что мы подразумевались как Всеукраинская Биеннале, никто не воспринял наше детище как национальное. Я не имею в виду неофициальную журналистику, возможно, не очень хорошо разбирающуюся в разных тонкостях. Я говорю о профессиональной аналитике. Во многих статьях ставился акцент на том, что мы сделали харьковское событие».
«Наш основной учредитель — Министерство культуры. Мы ни в коем случае мы этого не забывали. Но на самом деле нас выбросили в открытое море, наверное, по той самой народной мудрости, что так лучше поплывем. А вот как мы поплыли, нам еще придется разобраться. Насколько мы были Всеукраинской или харьковской Биеннале — эта тема меня волнует».
Николай Коломиец, художник, преподаватель и основатель студии Aza Nizi Maza:
«Я живу на Холодной Горе, и там, конечно, про Биеннале не слышали. Это какие-то центровые расклады. Что на Холодной Горе есть из такого художественного... У меня под домом есть пивбар „Близнецы“ — самое дно уличной жизни. Оно и сделано так, будто в нем фильм в стиле „нуар“ снимался. Там практически живут очень раскрепощенные и держащие в эстетическом напряжении всю округу персонажи. В частности, они там устраивают „перформансы“».
«Мне кажется, вся история про Биеннале и художественную жизнь в том, что художник немного поник, перестал быть борзым. Мы живем в эпоху, когда представления об искусстве ломаются, и любой человек, делающий мем или демотиватор в Facebook, уже является художником. Но почему-то я не вижу наглых художников, которые вели бы себя как посетители пивбара „Близнецы“, заряжая все пространство своей энергией».
Павел Маков, художник:
«Я ще за радянських часів порахував, скільки митців у Радянському Союзі випускали усі виші при населенні 150 мільйонів людей. Приблизно сім-вісім тисяч митців із вищою освітою кожен рік. Яке ж суспільство перетравить стільки митців? Вони не потрібні в такій кількості, та для цього треба закривати інституції. Але закривати їх немає сенсу, вони самі колись тихо помруть».
«Коли сьогодні гине цілий регіон, такий, як Донецьк, Європа не відчуває, що разом із Україною гине частка її культури. А Україна нічого не робить, щоб виглядати хоча б якимось культурним середовищем. Починаючи з того, що в нас таке законодавство, що я навіть свої роботи не можу нормально вивезти на міжнародну виставку. Частину робіт вивозять і завозять як контрабанду. Закони побудовані так, що фінансово я просто не можу це потягнути».
«Перший раз у житті мені стала гордість за Харків — знаєте, де? У Музеї Людвіга в Кельні — тому, що там є два зали Василя Єрмілова. Це у нас мав би бути його музей. І навіть не для того, щоб молодь ходила туди вчитися. Нехай вона піде об нього хоч ноги витре. Але щоби витерти ноги об Єрмілова, треба десь побачити, об що витирати ноги, розумієте? А в Харкові його немає, бо Людвіг, тогуючи шоколадом, ще за радянських часів усього його купив. Харкові завжди було начхати на це».
Елена Рофе-Бекетова, глава Благотворительного фонда «Харьков с тобой», активистка общественной организации SaveKharkiv:
«Зараз у нас іде війна, і перед культурою є декілька викликів. Звісно, культурні менеджери, митці мають розвиватися. Але крім цього мають відбуватися культурні проекти, які несуть соціальні зміни, вони мають бути інструментами в позитивних соціальних змінах. Ідея „Вертеп-фесту“ народилася ще восени 2016 року, і для нас це стало культурною „зброєю“. Ми повинні були показати всій країні, що Харків — це українське місто. З іншого боку, наше завдання — привезти Україну до Харкова та показати її місцевим жителям».
Анна Шарыгина, активистка ЛГБТ-движения, организаторка «ХарьковПрайд»:
«В этом году я представляла „ХарьковПрайд“ на конференции организаторов мировых и европейских прайдов. Руководители туристических департаментов нескольких городов лично присутствовали на этом мероприятии. Для многих городов это не только ответственность, но и возможности. Было голосование за мировой прайд 2023 года, на него претендовали Сидней, Монреаль и Хьюстон. Мэры этих городов записали видеообращения, в которых объясняли, почему именно они заслуживают проведение интерпрайда. Что сделал мэр Харькова по отношению к нашему прайду, я думаю, некоторые из присутствующих знают. Мне кажется, прайд мог бы касаться не только прав ЛГБТ-сообщества, но и значительно расширил бы представление горожан о своем городе».
Алина Ханбабаева, директорка PLAN B fest, соосновательница общественной организации «Культурна Агенція ∀»:
«Люди мають виходити на вулиці та бачити, хто з нами в цьому місті живе. Якщо ми говоримо про рівень культури у широкому сенсі (побутова, соціальна культура) — він критично низький. І те, що ми робимо з „Днем музики“ — це йдемо під умовне кафе „Близнецы“ або інший заклад на районі й кажемо: „Друзі, ми тут фестиваль робимо, давайте з нами“. Важливо створювати це середовище, а не бути ізольованими, щоби перформери з кафе на Холодній Горі відчули, що їм теж є місце у нашому місті. Я вірю, що маленькі кроки сформують це спільне культурне середовище та створюватимуть підвалини для того, щоби людям взагалі була цікава культура в будь-якому прояві: чи це поважна й суперважлива для міста Бієнале, чи маленька виставка».
Виктория Грецкая-Миргородская, начальница управления инновационного развития и имиджевых проектов Харьковского городского совета:
«Сегодня я много слышала о том, что нету помещений, еще чего-то нету... Бери, стань и делай. Нет помещения? Иди в интернет — сделай виртуальный музей. Если на каком-то этапе нет помещения, надо находить другие возможности».
Макс Розенфельд, искусствовед, архитектор, экскурсовод:
«Я, извините, процитирую нашего незабвенного солнцеликого мэра, но с таким лицом на культуру никто денег не даст».
«Берлин, как и Харьков, город очень разных людей. Это город тех, кому нравятся обезьянки на фонтане, и тех, кому нравится современное искусство. Но у них нет даже попытки монополизировать искусство. Они считают, надо оставить людям право любить обезьян или что-то другое».
«На мой взгляд, самым привлекательным элементом Харькова с точки зрения туристов являются вузы. Это студенческий, молодежный город, и все, что с этим связано (фестивали, кафешки, пабы), и привлекает иностранцев. Наличие такого количества молодежи может быть интересно с точки зрения привлечения такой же аудитории».
«Художник, как я понимаю, всегда одиночка. Ему надо иногда оставлять право на одиночество и не вытаскивать на большие проекты. Потому что, как сказал Михаил Жванецкий: „Ты среди людей — не ты“. Ты хочешь понравится, хочешь, чтобы тебя поняли. Необходимость быть среди людей сильно портит художника».
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
