Харьковчанин в Антарктиде. Разговор о науке, людях и пингвинах

Дмитрий Луценко, сотрудник Института проблем криобилогии и криомедицины НАН Украины, — второй биолог из Харькова и двадцатый харьковчанин, который зимовал на украинской антарктической станции «Академик Вернадский». Каково это — целый год провести в одном из самых прекрасных и холодных мест планеты? И какие проблемы волнуют настоящих полярников? Ответы — в нашем интервью.

Мы встретились тут, собственно, по поводу того, что ты недавно вернулся из Антарктиды. Само по себе это звучит… ну, это очень круто звучит на самом деле:) Расскажи, как ты туда попал? Как люди вообще попадают в Антарктиду?

Ну, попасть туда, с одной стороны, не так сложно, но, с другой, есть определенные формальные правила. В Украине существует Национальный научный центр при Министерстве образования и науки. У него есть свой сайт, там выложены требования. Те, кто хочет туда попасть, может подавать документы, вопрос в том, что далеко не все там нужны.

Наша антарктическая станция — это научная станция, основной профиль — метеорология, геофизика и, с недавних времен, когда она стала украинской, — биология. Поэтому фактически для ученых других специальностей такие длительные командировки… станция не приспособлена для них. Если ученый обоснует важность своих исследований на антарктической станции, возможно, ему удастся туда попасть. Но есть еще возможность попасть на сезонные исследования, то есть антарктическим летом (декабрь—март), когда там существует навигация и туда можно добраться на корабле.

Ну, и еще есть шанс: для поддержания жизнеобеспечения станции необходимы механик, электрик, дизель-механик, системный администратор, повар и доктор.

А отбор какой-то существует?

Есть национальная программа по научным исследованиям в Антарктиде Потому что и твоя программа должна вписываться в национальную программу. Деньги бюджетные, они должны как бы соответствовать их расходованию. Поэтому какие-то вещи «а давайте посмотрим то или это», если они не соответствуют программе, которая расписана на 10 лет, то оно туда не попадает.

А харьковчане были, интересно, в экспедициях?

Харьковчан достаточно много. Биолог был только один. Это Утевский. Он был в восьмой экспедиции, это 2004 год. С тех пор он был еще в пяти или шести сезонных экспедициях.

Не могу не спросить о бытовых условиях. Как это выглядит вообще? То есть, это вот снег и…?

Это не совсем так (смеется). Станция — это достаточно такое большое Г-образное здание. Оно было построено еще британцами в 1953 году, потом к нему пристроили «палочку буквы Г». Одна часть, длинная — это рабочие офисы, где все ученые работают, а пристроенное — это жилое помещение: на первом этаже наши спальни, на втором — столовая. И в свое время, когда это строили, британские плотники из оставшихся материалов сделали очень красивый бар. За что их по окончании экспедиции арктическая британская служба сразу же уволила за нецелевое использование материалов. Но бар никто разбирать не стал, и теперь это такая известная туристическая достопримечательность, которая даже включена в туристические путеводители.

То есть у вас единственный бар в Антарктиде?

Да, его даже называют «Самый южный бар». Вопрос в том, что он действительно красиво сделан. Не просто стойка, а это красивая резьба по дереву, это красивый дизайн. Ну, и дальше и британцы, и мы оформляем, украшаем его как бы различными артефактами.

Дима, холодно там? Как вообще все это перенести? Экспедиция длится… сколько? Год? Как это возможно выдержать?

Год, да. Ну… фактически больше. Основная нагрузка — психологическая, причем психологическая — это отрыв от семьи, от друзей, от привычного круга общения. То есть люди, привыкшие к этому, — экстраверты, которые не могут без общения, им будет тяжело и, скорее всего, они просто и сами не захотят туда ехать. Второй фактор — это малая группа. Целый год, двенадцать месяцев, двенадцать человек друг с другом общаются. Естественно, что начинают обращать внимание на всякие мелочи… И если человек не готов к какому-то компромиссу, то, возможно, и здесь какие-то срывы. Именно поэтому на станции нужен доктор — чтобы контролировать этот процесс.

Кстати, о враче. Я читала, что ваш врач в экспедиции был в АТО…

Да, он был в АТО. Но до этого он уже два раза зимовал. Сейчас по возвращении с войны он подал документы, поехал на третью зимовку. Ну война у него специфическая: буквально через две недели после призыва он был в Илловайске, а мобилизовался он из Трехизбенки.

А как это оформляется юридически? Вы приезжаете в командировку… Это как научная командировка, или как? Какой-то стаж идет?

Все ученые находятся в командировке. Существует специальное распоряжение Кабинета Министров, согласно которому нам разрешена длительная командировка, на год и больше, при этом за нами сохраняется место работы. Но с точки зрения бюрократической машины мы все никуда из Украины не уезжаем, мы все остаемся работать на своих рабочих местах в институте.

То есть, у тебя нет в трудовой книжке записи, что ты был полярником?

Ни у кого нет. То есть из Харькова очень много геофизиков ездит из нашего института радиоастрономии, они с самого начала как бы работают, у них очень мощные программы, люди и по пять, и по шесть раз ездили. Но это абсолютно никак на их будущей пенсии не скажется.

Да, не очень приятный момент…

Закон, нам говорили, уже лет десять там где-то разработанный лежит, но даже до комиссии он не доходит. Ну, а смысл? Из-за ста человек принимать закон?

Удивительно узнать, что Украина до сих пор посылает экспедиции в Антарктиду. Я думала, что это как-то прекратилось, честно говоря, понимая, что сложности с финансированием во всем.

Ну, это как раз не прекратилось. Это прекратилось с распадом Союза, когда Россия, имея около десяти (в том числе и некоторые законсервированные станции) на территории Антарктиды, отказалась их как бы делить с другими странами СССР, сказала: «Это все мое».

С бывшими республиками?

Да. Хотя, кроме Украины, сейчас белорусы ставят свою станцию, большой интерес проявляет Азербайджан, например. В этот момент как раз возникла ситуация, что Британия начала сворачивать свои станции на территории Антарктиды.

То есть она отдала предпочтение некоторым более новым и современным, а более старые станции, которые, к примеру, близко расположены друг от друга она решила закрыть. Особенности мадридского договора по Антарктиде, что просто так закрыть станцию нельзя. Ее желательно демонтировать. А демонтаж в таких условиях очень дорогой. Дешевле ее передать. И Британское правительство объявило тендер, скажем так. Насколько я знаю, не только Украина претендовала на эту станцию, та же Южная Корея и еще какие-то страны имели виды. Говорят, не последнюю роль в этом сыграло то, что в экспедиции Скотта был украинец. До сих пор его потомки живут в Украине. Во всяком случае этим фактом в переговорах пользовались. В течение двух лет были проведены переговоры, британцы приезжали в Харьков и оценивали научный потенциал.

То есть Харьков тоже сыграл не последнюю роль?

Ну да, то есть геофизические исследования, которые там ведутся чуть ли не с самого основания станции, как раз проводит Радиоастрономический институт. И сейчас была антарктическая конференция в Киеве и по их оценкам именно геофизическая обсерватория, которая у нас на станции, более экипирована по сравнению с остальными станциями. Они измеряют ионосферу, те, кто учил астрономию, должны знать, что это слой атмосферы 300 километров над уровнем земли, и это программа международного сотрудничества. Как раз при нас приезжали ребята на сезон, они работали с Аляской, Гавайями. То есть оттуда посылается сигнал, а у нас принимается. Особенность Антарктиды в том, что здесь нет помех, которые создают города.

Ты говоришь «здесь», будто до сих пор там находишься

(Смеется) Практически все, кто был в Антарктиде… К примеру, к нам заходили туристические корабли и гиды, которые под разными предлогами с 90-х годов работают в Антарктиде, рассказывали, что первый раз ты приезжаешь за опытом Второй раз, в их случае, за деньгами. А в третий раз ты уже не можешь сюда не приехать.

Красиво?

Украинская станция расположена в районе антарктического полуострова. Это не тот ледовый щит, который рисуется, у нас есть земля, то есть станция стоит на земле, а не на льду, и это достаточно зеленая территория на самом деле.

То есть у вас тоже есть лето и все цветет?

Скажем так, цвести там особо нечему, хотя два вида высших растений растут. Это растение из семейства злаков и еще одно растение — колобантус — у него есть цветочки в виде маленьких колокольчиков.

Ну я не могу не спросить про пингвинов. Я думаю, что этим вопросом тебя уже успели утомить.

Про пингвинов можно говорить много. Их там очень много. Здесь как бы нужно иметь ввиду что на самом деле пингвинов больше двадцати видов и они живут не только в Антарктиде. Некоторые как раз в Антарктиде и не живут.

Мы знаем, что африканские есть и южноамериканские.

Да, живут на экваторе, на Галапагоссах, живут в Новой Зеландии. Но да, основной символ Антарктиды – это пингвины.

Как они вас подпускали к себе? Как общение проходило с коренными обитателями?

В том-то и дело что особенность Антарктиды, что на ней нет крупных наземных хищников, поэтому вся живность ничего не боится. Да, в свое время, когда было освоение Антарктиды, использовались собаки в качестве тягловой силы. Но с развитием техники, когда появились снегоходы и всякая прочая техника, работающая в этих условиях, тогда было принято решение что все чужеродные для Антарктиды организмы: животные и растения, —должны быть оттуда изъяты. То есть единственный чужеродный организм в Антарктиде — это человек.

Да, куда вот его? Его же не утилизируют. Это вы собираете его, вывозите?

При смене экспедиции мы весь мусор с собой вывозим. На самом деле Антарктида – это огромный заповедник с небольшими оазисами хозяйственной деятельности в виде научных станций. Все. Все остальное — это охраняемая территория. То есть там четко запрещен вылов рыбы, южнее определенной широты, запрещена любая хозяйственная деятельность. Максимум — туристическое посещение, и то под надзором. А есть острова, которые запрещено посещать. Вот рядом с нами есть один из таких островов, который в свое время назвали Грин, потому что он покрыт толстым, порядка метра толщиной, слоем мха.

А чувствуется глобальное потепление? Или это миф?

Вопрос сложный. С одной стороны, спекулятивный, потому что под это дело даются деньги, под исследования, но с другой стороны – Антарктида – это как раз то место, где можно это реально отследить. Куча циклических процессов: миграция, смещение растительности. То есть таяние ледников – это и есть показатель миграции. Или те же пингвины… Фактически еще 10 лет назад на острове, где расположена наша станция, не было никаких пингвинов. Они приплывали, чтобы отдохнуть, но здесь не гнездились. И первые зимовщики первых десяти экспедиций бегали с ними фотографировались, это ж была такая редкость. Сейчас только возле станции в колонии почти тысяча пингвинов. И в километре от станции есть еще один большой мыс, он получил название Пингвин Поинт, там еще полторы тысячи…

Как обстоят дела с озоновой дырой? Она существует?

Она существует.

Это не фейк? Это не выдумка, для того чтобы напугать кого-то?

Это я как бы могу максимально подтвердить. В период, когда озоновая дыра открыта, жесткий ультрафиолет очень даже хорошо доходит до Земли. И когда ты выходишь из помещения без очков, глаза чувствуют буквально в первые же пару минут, что ты что-то забыл. Даже если облака, туман и облачность. Когда-то мы наблюдали за семьями тюленей и выбрали самый пасмурный день, но через час поняли, что мало солнечного крема нанесли на лицо — сгораешь достаточно быстро.

Что касается озоновой дыры, то самом деле она не постоянна, но она регулярно в одно и то же время возникает над одним и тем же местом. Мне кажется, что все то количество фреона, которое было произведено нашей цивилизацией, оно бы не привело к такой огромной площади дыры. Да, оно какой-то вклад вносит, но скорее всего это какая-то причина, существующая более давно сама по себе. Те же вулканы выбрасывают больше газов, которые разрушают озон.

Про морозы, наверно, я спрашивать не буду.

А вот почему? Морозы как раз у нас нестрашные. У нас в нашу зимовку максимальный мороз был -22-24. Самый сильный мороз был порядка -40. Но нужно делать поправку на ветер. У нас самый сильный ветер был 37 м/с. При этом ветре обмерзшие антенные провода не выдерживают и рвутся.

А вот какие-то внештатные ситуации были? Было такое?

У нас с членами экспедиции не было, с туристами — были.

Что за ситуация?

Ну вот к нам приходят туристы. В Антарктиде туристические суда ходят, то есть наша станция имеет такой интересный туристический объект. На британскую станцию на соседнем острове как в музей приходят туристы. Естественно, они заходят и к нам.

У вас же бар, конечно.

Им интересно как бы пообщаться, увидеть, как живут люди в этих условиях и можно ли здесь жить. Мы поддерживаем чистоту, ходим в тапочках внутри станции, туристы ходят босиком или в носках. Вот уже после экскурсии муж помогал женщине пожилой надеть сапог и немножко перестарался — у нее был вывих тазобедренного сустава и доктор на месте вправил его. Сделал спинальную анестезию.

Сейчас все знают, что общество достаточно сильно поляризовано и бывают как бы даже в обычных бытовых ситуациях конфликты. Интересно не было конфликтов, мол, врач — АТОшник.

Скажем так: в нашей зимовке вообще не было. А вообще возникали конфликты, причем не понравилось лицо буквально. Хотя, возможно, какая-то первопричина была, но потом как бы трудно выяснить причину. То есть у нас никаких конфликтов за зимовку не было. И все очень даже очень «однодумці». Вопрос сознательно как бы там не подымался. Принципиально.

Не було конфліктів типу, як часто ви розмовляли українською мовою?

Каждый разговаривал на том языке, на котором он разговаривал у себя, то есть у нас были представители со всей Украины, из Закарпатья, Одессы, Черкасс, Киева, Харькова. Все друг друга понимали и не было вообще никаких претензий.

Это прекрасно. Это показывает, что диалог возможен.