Что такое BEPS и зачем он Украине?

Украина заявила о присоединении к плану BEPS. Это поможет бороться с выведенным капиталом и офшорами, поскольку налоговая сможет отслеживать имущество и бизнес украинцев за границей. Мы поговорили с ассоциированным партнером юридической фирмы ILF Артемом Наумовым и эксперткой по вопросам налогообложения Еленой Калининой о том, как и когда это все заработает, какие риски для нашей страны несет имплементация плана.

Украина взяла на себя обязательство по присоединению к плану BEPS. Давайте начнем с самого простого: что это такое и зачем этот план нужен Украине?

Артем: Вообще этот план возник из-за того, что многие государства (большие государства, европейские государства), в которых достаточно большие налоги, обратили внимание на то, что деньги зарабатываются у них, на их гражданах, а налоги не платятся. Они выводятся в какие-то офшоры, какие-то низконалоговые юрисдикции. Для того чтобы как-то решить эту проблему и заставить платить налоги там, где деньги зарабатываются, был придуман план BEPS. Это 15 шагов, которые направлены на противодействие размывания налогооблагаемой базы.

Что это такое? Когда предприятие заработало какие-то деньги в течение года, вычли расходы из дохода и должны платить налоги. Многие компании, многие структуры, транснациональные корпорации выводили эти деньги по разным поводам на какие-то другие свои компании, которые находятся в низконалоговых юрисдикциях, в офшорных юрисдикциях, и фактически налоги не платились. Тогда был принят этот план, идея которого состоит в том, чтобы налоги платили там, где они зарабатываются.

Внедрение в Украине плана BEPS – это были также требование международных партнеров или это желание Украины как цивилизованного государства?

Если бы Украина вообще не сотрудничала в рамках BEPS, то скорее всего в будущем украинский бизнес мог бы столкнуться с какими-то ограничениями на зарубежных рынках. Мы уже внедряем четыре шага BEPS. Они пока не очень существенные для украинского бизнеса.

Один из ключевых шагов – это закон о контролируемых иностранных компаниях. Если у гражданина Украины есть компания за рубежом, в которой он акционер, директор, так называемый бенефициар — конечный выгодополучатель, или подписант по доверенности (распорядитель счетом по доверенности) за рубежом, то банк, видя, что он гражданин Украины, сообщал своей налоговой, например, условно налоговой Кипра. Вот налоговая Кипра сообщала бы об этом Украине, что есть компания, в которой у гражданина Украины открыт счет и на нем накоплена такая-то сумма денег. Это распространяется не на всех, на данный момент это касается компаний, у которых по итогам года будет более 200 тысяч евро на счету и при этом они получали в основном пассивные доходы, то есть по процентам, дивидендам, роялти.

То есть, если говорить по-простому, наши правоохранительные органы или налоговая будут видеть, у кого из граждан какой бизнес за границей, какие налоги он там платит и от каких налогов уходит в Украине?

Елена: Здесь на самом деле нужно понимать, что Украина от других государств получит информацию о том, например, что есть украинская компания — учредитель иностранной компании. Это первый блок информации, которую получит Украина и, соответственно, обменяется с другими странами такой же информацией. И второй блок – это непосредственно по собственникам бизнеса. То есть гражданин Украины является учредителем или собственником непосредственно или опосредованно через каких-то лиц.

Какой орган за этим будет следить?

Елена: Налоговая, скорее всего.

Артем: У нас пока есть только законопроект, но что это значит? Закон о контролируемых иностранных компаниях будет подразумевать, что граждане Украины должны задекларировать зарубежные компании. Если не задекларировали, то ответственность. Сейчас это распространяется на публичных лиц, потом будет на всех распространяться и, если компания, например офшорная, не платит налогов и получает пассивные доходы, то рассматривается, что это личный доход человека и он должен будет с него в Украине заплатить налог.

Последствия какие могут быть? И это в рамках украинского законодательства или какие-то новые законы будут приниматься?

Елена: Да, это уже будет отрабатываться в рамках украинского законодательства, если мы говорим о юридических лицах, которые являются собственниками иностранных компаний, законоконтролируемых операций, проект этого закона обязывает доход, полученный от иностранной компании налогооблагать здесь, в Украине. То есть я украинская компания ЧП «Ромашка» должна показать в своей отчетности доход, полученный моей подконтрольной компанией нерезидента, и здесь заплатить с этого налоги.

Точно так же и гражданин Украины, который является собственником, посредственно или опосредованно, собственником иностранной компании, он эти доходы включает в свои доходы и налогооблагает по соответствующей ставке.

В отношении юрлиц налоговая будет получать информацию в связи с обменом налоговой информацией, и здесь уже будут делать запрос юридическим лицам — заплатили они налог с полученных доходов от иностранной компании. В отношении физических лиц точно так же изначально будут предоставлены запросы.

Артем: По сути кошелек. Кошелек за рубежом.

Елена: Да. То есть тогда, когда происходят эти транзакции: покупка недвижимости, приобретение собственности на компанию иностранную, приобретение движимого имущества, как Артем сказал, — об этих активах банки и налоговая страны, в которой находится компания, будет задавать вопросы: «Откуда у вас были деньги для того, чтобы вы это купили?» Соответственно, когда она спросит у нашего гражданина эту информацию, эта информация скорее всего будет передана в Украину и уже украинская налоговая будет выяснять, почему в Украине не заплатили налог с этих доходов.

Гражданин несет ответственность только в рамках Украины или в рамках той страны, где находится его компания?

Елена: Только в рамках Украины. Сейчас на сайте министерства финансов уже размещен законопроект. Хотят внедрить такое понятие, как налоговый кодекс для лиц с большими доходами. Я думаю, это делается для того, чтобы уже в 19-м или 20-м году все-таки запустить нулевое декларирование. Заставить именно этот круг лиц, владеющих компаниями иностранными и имеющих годовой доход свыше 50 миллионов гривен, заставить сначала их задекларировать все свое имущество, все свои полученные доходы, наличные средства, которые хранятся не в банках, и тогда уже установить факт наличия дохода этих граждан, с которых не были уплачены налоги.

Нулевое декларирование вообще всех коснется, да?

Елена: В будущем, я думаю, что да. Но на данный момент, я думаю, это коснется лиц, которые относятся к категории «с большими доходами».

Артем:Скорее всего нет смысла, наверное, анализировать всех, всю Украину.

Хотелось бы спросить об анализе, ведь это какие ресурсы нужно потратить, чтобы проанализировать всех. Мы даже с декларацией чиновников не можем справиться...

Елена: По официальным данным Национального агентства по противодействию коррупции, было 524 проверки и 113 закончили. По восьми декларациям были установлены нарушения, в том числе и по 366 статье Уголовного кодекса (это там, где неточные сведения в декларации были указаны, которые влекут за собой уголовную ответственность), то есть не показали все доходы, неправильно указали стоимость имущества в собственности декларируемого субъекта, забыли указать корпоративные права иностранные компании. По факту, именно по этим восьми декларациям составлены протоколы, вернее, выводы Национального агентства, и направлены в соответствующие органы для дальнейшего расследования — это Национальная полиция Антикоррупционное бюро, — и дальше эта информация передается в налоговую.

Сам процесс: первая волна подачи нулевой декларации и дальнейшее сопоставление по конкретному гражданину его доходов и расходов, — на данный момент технически невозможен. Администрировать это все будет налоговая, но основная задача в том, что изначально это автоматически все будет обрабатываться, а по выявленным рискам закрепленный за определенным районом инспектор будет уже в ручном режиме непосредственно работать с автором декларации.

Артем: Дело в том, что мир меняется достаточно быстро, и мы видим, как меняются технологии. Я думаю, что очень скоро многие эти вещи будут автоматизированы, а возможность нулевого декларирования всех граждан — это возможность контролировать расходы. Контролировать расходы намного проще будет, чем контролировать доходы.

Мы этого не ощущаем, но это есть и в Украине. У нас невозможно положить 200 гривен на счет, не показав банку происхождение средств иностранца. То есть это уже работает, просто мы этого ещё не ощущаем, но чем дальше это будет тем, лучше будут контролироваться все расходы, и нельзя будет купить существенные актив, любое движимое или недвижимое имущество, не подтвердив происхождение средств. И вот к этому, собственно, и ведет нулевое декларирование. То есть нужно будет зафиксировать то, что есть сейчас, а дальше уже платите налоги.

Елена: Я немножко по возражаю тебе. На самом деле сегодня некоторые слои граждан уже чувствуют на себе.

И чтобы можно было непросто придумывать какую-то легенду, а реально подтвердить источник своих денег на покупку этого имущества, для этого нужны правила, о которых говорил Артем сегодня: о контролируемых операциях, о контролируемых иностранных компаниях, обменом налоговой информацией. Чтобы можно было реально объяснить, что ты реально вёл реальный бизнес и получал легальный доход.

А на сколько для Украины вообще сложная ситуация в выводе капитала за границу? Насколько легко это сделать сейчас и как часто этим пользуются?

Артем: Если говорить о моем опыте (у меня достаточно активная работа с зарубежными структурами клиентов), то выводить можно, главное, чтобы это было нужно, а для многих бизнесов это необходимость. Просто за счет нашего валютного регулирование в банковской системы часто сложно приобрести валюту, чтобы рассчитаться с поставщиками. Для упрощения создаются за рубежом структуры. Или, например, экспортеру, учитывая, что у нас есть обязательная продажа валютной выручки, сейчас на уровне 50%, а есть курсовые колебания и человек хочет защитить свою прибыль. Для бизнеса зарубежная компания — это возможность получить доступ к клиенту, потому что системные иностранные клиенты часто боятся сотрудничать с украинскими.

Поэтому мы не говорим, что зарубежная компания — это что-то незаконное. Мы просто говорим о том, что вот эти все изменения побуждают сделать прозрачный бизнес, использовать прозрачные модели: чтобы сделки были понятны, чтобы было понятно, какую функцию выполняет компания в бизнесе.

К сожалению, украинский бизнес — это достаточно запутанная структура, в которой есть какая-то ОООшка, какая-то зарубежная компания, толпа разных ФОПов, которые выполняют одни и те же функции. Часто даже зарубежные клиенты не понимают, как можно работать с таким бизнесом. Поэтому ключевой тренд в мире —  это прозрачность, это понятность, и очень важно объяснять, чем занимается бизнес и как устроены в нем процессы.

Я так понимаю, что между уклонением от налогов и оптимизации налогов есть очень тонкая грань. Это по сути может быть одно и то же. То, что не запрещено, то разрешено. Вот хотелось бы узнать о схемах, которые используются.

Елена: Вы действительно правы. Здесь очень тонкая грань, и в частности план BEPS направлен на то, чтобы разграничить действительно тех, кто уклоняется и использует агрессивные методы оптимизации. И дать стимул и мотивацию развиваться тем, кто реально работает, развивает бизнес, делает инвестиции в экономику страны и так далее.

Вы спросили, насколько сложно сегодня выводить капитал. Если ты работаешь непрозрачно, если ты работаешь с какими-то запутанными структурами, используешь какие-то непонятные модели и пытаешься вывести какую-то часть своего дохода с украинской компании, то на самом деле это сложно. В Украине, как только начали запускать эти правила BEPS, усилился контроль по трансфертному ценообразованию.

Артем: Почему так нельзя делать? За рубежом может не быть ни сотрудников, ни какой-то торговой марки бренда, которые обосновывают вот это увеличение цены. Нет никакой логики, почему вы настолько выше цена.

Другой был бы момент, если бы отсюда поставлялась ручка как сырье, там бы появлялся бренд, там есть сотрудники, там есть маркетинг, какой-то sails офис, который их продает, и условно цена бы вырастала с 2 до 3 гривен или с 2 до 4 гривен. Здесь было бы понятно, за счет чего растет стоимость. Вот здесь и разница.

А так мы за 2 купили за 10 продали, и у нас один сотрудник — номинальный директор, который никакой деятельности по сути вообще не осуществлял.

Елена: Так вот, сегодня такая операция очень жестко контролируется со стороны Украины. Таким образом, мы уже вводим трансфер на ценообразование, то есть Украина видит транзакцию украинской компании с нерезидентом по продаже вот этой ручки. Она видит и понимает, что цена на эту ручку уходит за границу фактически по себестоимости и никакой прибыли украинская компания не получает. Украинская налоговая также видит, что фактически прибыль от продажи этих ручек остается где-то там, в офшорной компании. Налоговая понимает, здесь что-то не то. Вроде бы, все в рамках закона, но здесь что-то не то.

Какие последствия могут быть для компании, если все-таки эта операция является контролируемой? Во-первых, нужно подавать отчетность о такой операции. Если ты ей не подаешь — довольно внушительный штраф, плюс ко всему, если ты не подал отчетность, применяют штраф и налоговая потом выходит на проверку и делает доначисление налога на прибыль. То есть то, что мы вывели в страну нерезидента, вот эти 8 гривен разницы, они должны были облагаться здесь налогами в Украине. Вот на эти 8 гривен налоговая будет делать доначисление украинской компании.

Поэтому проводя такую транзакцию, украинская компания задумается, а стоит ли мне рисковать, делать какие-то непонятные транзакции и вообще выводить прибыль куда-то, где вроде она законно бы не подлежала налогообложению, или все-таки лучше заплатить здесь, в Украине, и применять более легальную и позволительную модель, которая дополнительно бы еще внесла поступления в бюджет.

Какие еще схемы остались, которые Украина не раскрыла?

Артем: Сейчас не работают сложные схемы. Ключевая сейчас точка проблемы в любом международном бизнесе — это банки.  Государства, желая ограничить как раз вот эту ситуацию в рамках BEPS и в рамках других инструментов, желая помешать неуплате налогов, они надавили на банки.

+Сейчас банк, по сути, отвечает за своих клиентов. То есть, если, например, в банке открыто много счетов компании, которые отмывают грязные деньги, финансируют терроризм или еще что-то, то этот банк платит миллиардные штрафы за свою деятельность. К чему это приводит? Банк начинает очень жестко мониторить, чем занимаются его клиенты.

Сейчас банки детально изучают все бизнес-модели клиента: куда деньги отправляются, где деньги накапливаются, где уплачиваются налоги. И поэтому сложная запутанная схема просто приводит к тому, что банк отказывается работать с компанией. А сейчас очень сложно бизнесу работать без банков.

Да, сейчас криптовалюты оставляют определенную возможность, но мы все-таки говорим пока о специфичном бизнесе. Возможно, в онлайн-бизнесе это теоретически возможно, но мы говорим о реальном торгующим бизнесе. Получить биткоины просто, но куда их потратить?

Банк не откроет счет при запутанной схеме, поэтому очень важно прояснить бизнес: показать все свои модели, как все действует, показать все свои компании банку, чтобы тот поверил в реальный прозрачный бизнес.

И второе: чтобы ввести понятные простые модели, нужно быть готовыми к тому, что в какой-то момент это все будет меняться, нужно максимально связывать это с реальным бизнесом, чтобы это не выглядело как схемы. Это должно быть понятным процессом.

Елена: На самом деле мы: юристы, аудиторы, журналисты, экономисты, — все употребляем слово «схемы». В схеме нет ничего плохого, просто необходимо применять такую схему, где платятся налоги и реально обоснована роль собственника, чтобы потом собственник мог предоставить документы о своих легальных доходах какой-то из структур, например налоговой либо же в банк.

+Мы говорим о том, что, да сегодня используются схемы, но это схемы оптимизации. Это нормальное явление для бизнеса, как и в принципе для любого человека. Почему я должна покупать молоко в одном супермаркете за 50 гривен за литр, если я могу купить такого же качества, но за 30 гривен. То есть разница только в экономии, буквально.

Применять ту модель, где ясно, чем занимается бизнес, и понятно, что во главе всей структуры бизнеса стоит один человек, официально получающий дивиденды и платящий с них налоги.