Чернобыль в плакатах: интервью с художником и ликвидатором аварии на ЧАЭС Олегом Векленко

Чернобылю 35 лет, выставке плакатов «4-й блок» 30 лет

Когда вы тридцать лет назад впервые захотели провести выставку и попросили своих знакомых художников прислать свои работы, она сразу стала международной?

Не совсем. Мы с друзьями, коллегами, чернобыльцами думали как отметить пятую годовщину. К тому времени я участвовал в международных выставках и у меня были каталоги, а там печатают адреса дизайнеров. Мы взяли каталог Лахти, посмотрели кому интересна социальная проблематика, выписали адреса. И это оказались самые мощные, самые классные дизайнеры в мире. Мы решили попробовать и написали им письма.

Прим.ред.: В Художественном музее города Лахти, Финляндия, работает Музей плаката, где с 1975 года раз в два года проходит Международная биеннале плаката (с 2014 года — триеннале).

Конечно, не ожидали, что придет столько работ. Тем более, тогда выставки такого масштаба делались за хорошие деньги в Москве, например. Тема была настолько актуальной, настолько острой, что многие откликнулись, это был шок какой-то, во всяком случае для нас. В Харькове впервые был такой масштаб.

Вы помните, сколько было стран и сколько работ прислали, хоть примерно?

На выставке было порядка 500 работ, сейчас, конечно, больше. Но тогда выставить 500 работ — это было потрясающе. Было около 30 стран. Особенно много работ из Японии. Для японцев эта тема болезненная — Хиросима. Было много плакатов о войне, о жертвах американских атомных бомбардировок.

Прим.ред.: Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки Вооруженными силами США в 1945 году — единственные в истории человечества случаи боевого применения ядерного оружия. Две бомбы унесли жизни 200 тысяч человек. Вместе с теми, кто умер от ожогов и лучевой болезни, количество погибших достигло около 450 тысяч человек.

Это был совершенно другой плакат, другой взгляд на мир, не было этих призывов, криков, какой-то жесткой критики. Был посыл к человеку, чтобы он задумался над своим отношением к природе, к миру, к планете. Вот это важно. С тех пор у меня другой взгляд на плакат.

В этом году у вас плакаты не просто напечатанные, а транслируются на плазмах, которые установлены вертикально. И можно даже перелистывать рукой в воздухе плакаты, которые проецируются на стену, мне это очень понравилось.

У нас давно была задумка минимально использовать печать, а просто поставить 10 проекторов, 10 листов 70×100 и так транслировать все плакаты. В этом году получился микс. Это абсолютно новый ход и прорыв, для меня во всяком случае. Думаю, с этого момента начнется новая эпоха нашей выставки.

Теперь уже просто распечатанными плакатами на выставку будет сложно заманить. Все будут ждать, что они будут струится по стенам, как в этом году.

Когда только произошла авария на Чернобыльской АЭС, к ней был очень большой интерес. Снимали фильмы, писали книги, устанавливали памятники. А потом был спад интереса. На открытии выставки кто-то из ваших коллег говорил, что вы даже думали, нужны ли эти плакаты про Чернобыль кому-то ещё.

Скорее не плакаты, плакаты всегда нужны, это творческий вклад дизайнера. Это больше про отношение городских властей. В этом году у нас участвовало 56 стран с разных континентов. Возможно, некоторые впервые узнали, что такое Харьков, где он, и где Украина. Мы для рекламы Харькова делаем больше, чем ведомства, которые сидят в управлении, у них там свои цели, задачи.

Поддержки от города мы никогда не ощущали. И у меня наступали моменты отчаяния, когда не было ни сил, ни средств.

Мы обращались к разным людям, они нам помогали. Привозили членов жюри, просто давали деньги на билеты, какие-то средства были на материалы, в отели селили и кормили гостей бесплатно, мы так договаривались.

Но в какой-то момент я решил, что не надо ни к кому обращаться. Что есть фонды. Нам действительно помогали зарубежные фонды швейцарский, немецкий фонд Бёлля, помогал нам и Фонд Ахметова, он финансировал нам на одной выставке приезд жюри, проживание, питание, там где мы можем отчитываться. Всё остальное делается на волонтерских началах студентами, друзьями. В этом году благодаря гранту Украинского культурного фонда мы смогли сделать хороший проект, привлекая и архитекторов, и людей, которые занимаются видеоартом. Плюс были средства распечатать плакаты, чтобы люди могли и вживую посмотреть, как здесь, и посмотреть на совершенно другие возможности и другую жизнь плаката в виртуальном пространстве.

Новая жизнь плаката в интернете

В своё время плакаты были очень популярными. Потом интерес к ним стал угасать. И, как ни странно, новая волна популярности плаката появилась из-за развития интернета и социальных сетей.

Когда-то у нас на тумбах и отдельных щитах висели плакаты, это были театральные плакаты, агитация, пропаганда. Потом появились новые тенденции в коммерческом дизайне. Если это биллборды или лайтбоксы, то за них надо платить. Все говорили, что плакат умер. Больше нигде и никогда — только коммерческий плакат.

А дизайнеры в период «перестройки», в 90-х годах работали как волонтеры. Для них это было творчество. Кому-то картины, кому-то графика, кому-то плакаты. Была такая ситуация, что участвовать можно было только в выставках.

А потом вдруг возникло новое поле — интернет, социальные сети. Где можно было устраивать онлайн выставки, показывать своё творчество, получать какой-то фидбек. Появилось множество выставок. Ключевые моменты для плакатов — это биеннале, триеннале, когда раз в два-три года экспонируются лучшие плакаты по какой-то тематике. Появилась море театрального плаката в Болгарии, в Чехии, во многих местах. Раньше было немного биеннале плакатов: в Тоями (Япония), Лахти (Финляндия), штат Колорадо. А сейчас их появилась масса. В последнее время чуть ли не каждый месяц какие-то новые выставки. В результате плакат зажил какой-то своей жизнью.

В эпоху коронавируса это очень хороший способ для дизайнера высказаться на какую-то социальную проблематику. Например, изоляция, мир после.

Изоляция. «Сувениры» из Припяти

 Работа харьковчанина Давида Наниашвили на тему изоляции для XI Международной триеннале экологического плаката «4-й Блок».

Поскольку появилась возможность делать выставки в интернете, открылись совершенно другие возможности. Можно делать динамические плакаты, анимационные плакаты. Когда буквы и изображения начинают двигаться, это привлекает больше внимания. Сейчас у нас есть кафедра медиадизайна. Студенты этой кафедры очень активно приняли участие в триеннале. Один из них, Давид Наниашвили, получил первое место в категории анимационный плакат

Тема у него была изоляция. И у нас такая номинация есть, как изоляция влияет на человека, как меняется его менталитет. Он сильно проникся этой темой, потому что он два года учился и вдруг никого рядом нет, не с кем пообщаться, только по интернету. Но это же совсем другое. Он переживал по этому поводу и решил сделать на эту тему плакат.

Каждый из нас пережил изоляцию за последний год. Поэтому такой отголосок у жюри нашла его работа.

Когда ликвидаторы возвращались из Припяти, они тоже могли почувствовать, что значит изоляция. Люди банально боялись, что они излучают радиацию. Нельзя сказать, что они были изгоями, потому что их подвиг героизировался и это правильно, а с другой стороны — чувствовалось одиночество. Вы там были два месяца, вы почувствовали изоляцию на себе по возвращению из Припяти?

Нет. Я не почувствовал, скорее свободу, раскованность. У меня были поездки из Чернобыля в Киев, в тот период, когда я два месяца был там. Когда я ехал в метро, некоторые люди шарахались. Потому что у нас была такая специальная форма, кепки, она отличалась. А некоторые наоборот — подходили, трогали, расспрашивали. 

Из личного архива Олега Векленко

Люди, которых эвакуировали сюда, действительно их одежда была заражена, многие надышались. Они изнутри излучали радиацию, не думаю, конечно, что это очень большие дозы были. Хотя были и очень большие дозы. Тут в Харькове, в Институте радиологии, лежали люди из Припяти. Им ничего не говорили, но они получили очень приличные дозы.

И потом многие просто тащили из зоны, те, кто там работал, всё что там лежало, парашюты и что-то там ещё. В надежде потом пошить тут из них сумки. Ну, это менталитет.

Сейчас популярные экскурсии в Припять и можно увидеть, что даже батарей нет в квартирах, всё было вывезено на металл. То есть разошлось по стране очень много, так сказать, сувениров оттуда.

Мини-сериал НВО «Чернобыль». Припять — украинский Диснейленд

Из личного архива Олега Векленко

Спустя 30 лет, в этом году, наверное, самый большой интерес к выставке, самое большое количество стран участниц.  Понятно, что финансирование от Украинского культурного фонда способствовало тому, чтобы продвигать свою идею. Но, наверное, ещё интерес к теме Чернобыля связан с тем, что сняли о нём мини-сериал, что вызвало интерес из других стран.

Особенно для молодого поколения, миллениалы, поколение Z вдруг они увидели Чернобыль как он был, очень близко к реальности.

Вы смотрели? Считаете близко?

Да, я смотрел, мне очень понравилось. Не то, что я считаю, в принципе, так оно и было. Некоторые моменты, где водку пьют  и идут отстреливают собак... Да, пили водку, но не ящиками, не стаканами, а потом шли куда-то ликвидировать последствия аварии. Это вообще было запрещено. Но находили всё равно, и одеколон, и всё, что угодно. Ну, мужики там собрались, толпа гигантская, 3500 человек только у нас в бригаде.

Но пока это единственный такой фильм, в котором правда, очень жестокая и неприкрытая, и очень верная.

Причем сняли его США с Великобританией.

«Написи типу: «Вони рятували Європу!» мають викликати почуття жалю та гордості за наших героїчних хлопців. Але моє серце чомусь не наповнюється відповідним почуттям до себе і до побратимів-чорнобильців...Чомусь усі бачать тільки одну світлу і прекрасну сторону: РЯТУВАЛИ! І ніхто вже не пам’ятає, що спочатку героїчно будували, потім урочисто запустили і так само героїчно, до першотравневого свята, МИ цю ж саму Європу, вибачте, запаскудили».
Отрывок из книги Олега Векленко «Чорнобиль: етюди з натури». Фото из личного архива.

У вас был момент, когда после возвращения из Чернобыля вам что-то нельзя было рассказывать здесь?

У меня такого не было. Я и снимал там, потому что мало было людей в тех местах, КГБисты, особисты там не лазили. Здесь я рассказывал в узком кругу, студентам или когда приглашали куда-нибудь с выставкой.

Я смотрела репортаж ВВС, там говорили, что после фильма про Чернобыль такой интерес к Припяти, что она уже в какой-то украинский Диснейленд превращается.

Это иногда перехлестывает. Но с другой стороны, это хорошо, что люди пока ещё могут видеть, к чему может привести такая авария. Это колоссальное впечатление, когда разрушающиеся, заросшие деревьями, дома, когда звери посреди города ходят. Это говорит о том, что природа всегда сильнее.

Если бы там только специалисты работали, делали своё дело, они знали, как это делать... А так, конечно, основная масса черную работу делали: землю таскали, вывозили, деактивировали, особой пользы от этого не было.

Сейчас об этом много говорят, что какие-то заборы строили, непонятно для кого, облучаясь при этом.

Опять таки, страхи, что шпионы придут, диверсанты. Кто туда пойдёт на 3000 рентген, кому оно надо? Если даже измерить не могут по-человечески, что там, сколько.

Выставка экоплаката стала более экологичной

Я понимаю как это сейчас происходит, с любой страны мира вам сбрасывают ссылку и вы скачиваете файл и распечатываете. А как 30 лет назад без интернета, те же участники из Японии, передавали материалы?

Мы только в последнее время начали печатать сами. А раньше в тубусы заворачивали плакаты: один, два, пять, иногда 10. И так присылали нам.

Сейчас бы тоже люди присылали. Но с другой стороны, мы получаем плакат, разворачиваем его: там куча бумаги, плюс картон, плюс тубус, плюс они оплачивают пересылку, летят самолёты, загрязняют воздух, потом посылки развозят автомобили.

Мы делаем экологическую выставку, а получается столько вреда наносим экологии. Ведь мы горы мусора потом выбрасываем. Куда, зачем? Это студенты мне подсказали. И мы задумались, как это сделать. В 2018 году мы предложили дизайнерам присылать файлы и переводить деньги за печать, а мы здесь распечатаем.

Плакаты печатали не на бумаге, а на баннере. Это такие 50-метровые полосы, которые оставались в одной из печатных студий. Это просто остатки.

То, что обычно выбрасывается.

Да-да. Они просто не знали, куда их применить. Потому что они обрезают определенный размер баннера  и остаются такие рулоны. Для нас это просто находка.

Эти баннеры мы ещё покажем. И потом, уже есть договоренность, пошьем сумки. То есть идёт такой ресайкл и максимальное использование материала.

Пытаемся, чтобы не просто были плакаты на тему экологии, а чтобы это было экологично по-настоящему.

Социальная проблематика в плакатах. Жюри

И вы остро реагируете на события в мире. К Чернобылю и к экологии, как и была задумана выставка, 10 лет назад добавилась Фукусима. Потом война с Россией. Теперь коронавирус и тема изоляции у вас проходит. Очень хочется, чтобы через три года на следующей выставке у нас были…

Только радостные события.

Кстати, только радостные события разве возможны в формате такого триеннале? До этого триеннале вы сделали женскую выставку.

Это не женская выставка, это женский взгляд на экологию. Мы хотели увидеть, провести исследование, как реагирует женщина. Женщина — мать, женщина — Земля, наша планета тоже ассоциируется с женщиной. Она дает продолжение рода человеческого.

Мы увидели много интересных работ, плакатов. Победительницей стала Аннабела Салем из Аргентины, самый страшный плакат это был её. К сожалению, жизнь женщины это не только радость и счастье. Социальная проблематика у неё очень остро показана. Там лицо женщины, на котором в обратном направлении написано «Я твоё зеркало». А женщина там побитая, страшненькая такая. Это работа против насилия, против харассмента.

То есть плакат — это способ привлечь внимание к проблемам, которые существуют в мире.

Конечно. Это высказывание дизайнером его социальной позиции, его гражданской позиции. Они могут по-разному высказываться. Чаще всего в Китае проблемы одни, а в Америке совершенно другие, в Мексике всё абсолютно по-другому, там свои проблемы. И каждый раз они присылают нам плакаты со своей проблематикой.

Мне очень интересно, как выбирали в этом году членов жюри для триеннале. Они из разных стран: это США, Словакия, Аргентина, Великобритания, Россия, Южная Корея.

В этом году 100 лет академии. У меня была идея взять дизайнеров, которые учились в нашей академии и разъехались по разным странам и стали там очень успешными дизайнерами, участвуют в выставках, что-то организуют там. Ольга Северина, Илья Павлов, Николай Коваленко.

С одной стороны я хотел представить наших выпускников, с другой — очень известных в мире дизайна людей.

Что касается Джонатана Барнбрука из Великобритании — это очень продвинутый дизайнер.  Его работы немножко странные, он в основном занимается Девидом Боуи. Его работы, именно дизайн, не картины, закупил метрополитен в Нью-Йорке.

Гран-при прошлого триеннале получила Аннабела Салем, в этом году она у нас в жюри.

Бионг Иль Сан дизайнер из Южной Кореи, профессор, организует биеннале, известный в мире дизайна человек.

Сергей Серов, президент биеннале «Золотая пчела», проукраинский, наш человек в Москве. Это очень известный в мире теоретик дизайна.

В главном корпусе академии вы могли видеть их работы. Там проходит выставка плакатов членов жюри.

                         

100 лет академии, выставка Худпром 100

В 2021 году осенью академии исполнится ровно 100 лет. Олег Векленко сначала здесь учился, потом работал. Отсюда попал в Чернобыль, сюда же и вернулся. «Не было бы нашей академии, раньше института, то не было бы и триеннале», —  говорит он. Поэтому и появилась такая номинация «Худпром 100»в рамках XI триеннале. В третьем корпусе академии дизайна и искусств выставлено 72 плаката. Планируют их показівать минимум до осени. Там же находится музей экологического плаката «4й блок».

Музей экологического плаката

Заведующая музеем экологического плаката «4-й Блок» Елена Мудалиге

Музей открыли в 2019 году при поддержке Украинского культурного фонда и Харьковской государственной академии дизайна и искусств. Все плакаты, которые собрались за 30 лет существования триеннале «4-й блок», а их более 10 000 и направлены они из 56 стран мира, сейчас хранятся здесь. Есть специальный архив, с этим архивом могут работать ученые, студенты, все, кто интересуется дизайном, искусством.

Заведующая музеем экологического плаката «4-й Блок» Елена Мудалиге делает нам небольшую экскурсию.

Здесь работает все только когда триеннале или постоянно?

Музей работает постоянно. Мы устраиваем или выставки работ студентов академии, или плакатные акции на различные тематики: экологическую, социальную, культурную. То есть все темы, которые интересуют дизайнеров, которые интересуют общество, они представлены в плакатах. И мы анонсируем в фейсбуке, инстаграме те или иные события.

То, что произошло в Чернобыле в 1986 году, трагедия, унесшая человеческие жизни, здоровья людей, нарушило экологию не только в нашей стране и в соседних странах — показало, что человек бессилен перед техногенными катастрофами. Такое ошибочное видение, что человек властна над атомом, оно не является верным. Человек должен искать альтернативные средства получения энергии: это солнечные батареи, это ветряки. То есть атом это не панацея, тем более, что он столько нанес ущерб.

Человек, как создал хаос, так он может его и обуздать. Это в его силах. Но нужно относиться к этому с большим озабоченностью и ответственностью. То что мы оставим последующим поколениям — зависит от нас. И последующие поколения должны у нас научиться и продолжать эту традицию: забота об окружающей среде, о людях, которые работают и живут рядом с тобой.