Жарким субботним утром по брусчатой мостовой идет парень. На нем буденовка и пионерский галстук, но никто не обращает на это особого внимания: тут бывают наряды и поярче. На тротуаре, а точнее, на его остатках, постелены ряды клеенки. На них бюсты Ленина соседствуют с DVD-дисками со свежими фильмами и хитами русского шансона. Рядом разложены какие-то электродетали; их хозяин, полноватый неприметный мужчина спит рядом со своим товаром. Между всем этим добром лавируют продавщицы кваса и пива, а еще — баянист, радующий окружающих мелодиями из советских фильмов. Это — блошиный рынок на Центральном.
Для части продавцов барахолка — почти как рыбалка. Они приходят сюда каждые выходные, соревнуются в количестве заработанных денег и терпеливо ждут, когда клюнет покупатель. Для остальных блошиный рынок — способ подзаработать и распродать валяющийся дома хлам.
«Сначала мы собираем вещи, складываем до кучи, а потом приходит такой возраст, когда ничего этого уже не нужно. Начинаешь выносить сюда и хоть за бесценок отдать, чтобы в доме через это не спотыкаться. Здесь местовое платят. Небольшое, три гривны, за место на торговый день. Продаются то ненужные сковородки, то патроны», — делится с нами один из продавцов.
Переступая через лужи и разложенный товар, мы идем за местным жителем, который рассказывает, каково живется рядом со стихийным рынком. Основная проблема, говорит он — это шум. Торговцы начинают занимать места с ночи: уже в 3-4 утра слышно, как они ругаются за наиболее «хлебные» места. На рынке часто разыгрываются нешуточные драмы, иногда кому-то становится плохо, но скорая и пожарные сюда не проедут: их не пустят ряды выставленного на земле товара. По словам нашего собеседника, когда он утром выходит из дома, его дверь постоянно упирается в чью-то спину.
Сначала барахолка была незаконной: люди просто приходили на набережную и прямо на земле раскладывали товар. В 2008 году городские власти решили узаконить торговлю: выделили участок набережной, установили биотуалеты и будку охраны, а вход украсили большой аркой с надписью «Рынокъ старых вещей». Поставили и металлические контейнеры, но в самом конце рынка — чтобы до них добраться, нужно пройти мимо десятков торговцев.
Однако даже выделенной территории оказалось мало: за несколько лет барахолка захватила соседние переулки и даже забор бассейна «Акварена». На металлической ограде, в нескольких метрах от места, где тренируются олимпийские чемпионы, развешаны сарафаны и платья и разложена внушительная коллекция инструментов.
Жители окрестных домов от новоявленных соседей, мягко говоря, не в восторге — когда принималось решение о выделении земли для рынка, с ними никто и не думал советоваться. Торговцы оставляют после себя мусор, обламывают ветки деревьев, громко матерятся и периодически конфликтуют между собой.
В доме Оксаны когда-то останавливался известный силач Иван Поддубный, Людмила Гурченко играла тут на пианино. Теперь под окнами под звуки баяна гудит блошиный рынок.
«К нам очень сложно дойти. Я испытываю неловкость, когда приглашаю людей, и они не могут подъехать, а должны возле моста машину оставлять. Такси сюда тоже подъехать не может — когда мы уезжали, все тяжелые сумки несли к мосту. И вообще, эстетическая составляющая для нормальных людей должна быть на первом месте. А тут постоянный шум, мы живем просто как на базаре».
Жильцы пытались обращаться к городским властям по поводу незаконного рынка, но решения проблемы так и не получили: их заявления «футболили» между несколькими инстанциями и предложили решать проблему своими силами.
«Нам в департаменте предлагают самим с ними бороться: говорят, вызывайте полицию, пишите обращение на Геннадия Адольфовича. Я писала, мы обращались в горисполком, подавали заявления. Они пересылают эти заявления в департамент.
В департаменте говорят: соберите подписи. Они знают, что все соседи боятся. Когда я пять лет назад собиралась в суд подавать, прибежал сосед и сказал: «Оксана, не делай этого! Ты не представляешь, какой опасности подвергаешь свою жизнь!» А он на рынке работал, это была просто истерика какая-то».
Когда мы выходим из дома Оксаны, бабушки, торгующие перед воротами, вскакивают и уступают нам дорогу. Пропустив нас, они садятся обратно и продолжают продавать футболки и сарафаны.
На рынке камере удивляются, но в целом реагируют беззлобно. Мужчина, продающий кувалды, спрашивает, не наводим ли мы на него порчу, многие вообще не обращают внимания. Возле будки охраны к нам подходит человек в синей камуфляжной форме с шевроном «Кратоса»:
— С какой целью фотографируете?
— Мы журналисты, снимаем.
— Это частная территория. Через администрацию спросить бы разрешение.
Мужчина еще несколько минут просит нас получить разрешение на съемку у администрации, объясняя это тем, что мы находимся на частной территории. Однако кому она принадлежит — не признается. Осознав безуспешность попыток, охранник говорит, что с разрешением нам было бы спокойнее, и уходит. Через несколько минут уходим и мы, провожаемые звуками баяна.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
