Беженец — это Янус двуликий, у которого одно лицо обращено в прошлое, в воспоминание о переезде, лишениях, расставании, ностальгию; другое — в будущее, в котором для него таится неизвестность, непредсказуемость и много страхов как реальных, так и нереальных.
«Беженцы в век Геноцида», Тони Кушнер и Кэтрин Нокс
На окраине Еревана, в одном из корпусов бывшей школы-интерната, а ныне Центра по уходу за пациентами с психическими расстройствами «Дзорак» с конца 80-х начала 90-х годов живут несколько семей беженцев-армян из Азербайджана. 90-ые стали судьбоносными в их жизни, которая замерла по совсем нешуточной аналогии с названием самой местности, именуемой Черепашьим ущельем.
Изначально в корпусе здания по соседству с вышеназванным Центром проживало 27 семей-беженцев, однако, некоторые, не выдержав невыносимых условий, покинули страну, другие — ушли из жизни, так и не дождавшись «своей крыши над головой». Сегодня в здании живет 6 семей-беженцев. Пережитый страх от преследования и гонений в Азербайджане стал одной из основных причин их решения навсегда остаться в Армении, чувствуя себя в безопасности, находясь среди «своих», среди армян. Многие беженцы вынужденно приняли гражданство Армении, позволяющее, прежде всего, выезжать за пределы республики.
Однако гражданство не изменило их экономико-социального положения в лучшую сторону, и они продолжают чувствовать и называть себя беженцами. Одна из самых острых проблем — жилищный вопрос — на протяжении трех десятилетий так и остался нерешеным, и самый искренний оптимизм сменился беспросветным отчаянием. Небольшие комнаты в здании служат жителям одновременно кухней, спальней и гостиной, а санузел — один на несколько семей.
Беженцы тут, как и абсолютное большинство беженцев из Азербайджана – городские жители, представители интеллигенции. Потеряв дом, социальный статус, работу, они так и не смогли заново вернуться к привычному укладу в новой жизни в Армении. Этому изначально не способствовал ряд проблем, препятствующих их интеграции в новое общество, в том числе недостаточное владение армянским языком. Не содействовала тому и тяжелая экономическая ситуация в Армении после землетрясения 1988 года, распад СССР и начало войны в Нагорном Карабахе.
Лаура, ее сестра и ослепшая мать, которая спаслась в начале прошлого века во время Геноцида армян.
Лаура со старшей сестрой Евгенией в молодости.
Лаура перебирает фотографии, вспоминая истории из далекого прошлого.
Спустя же 28 лет, ситуация ухудшилась, выявив все признаки недостатка интеграции — отсутствие образования, безработица, асоциальное поведение, алкоголизм. Как следствие, признаки такие наблюдаются и у детей и даже внуков беженцев, которые, оказавшись на стыке старого и нового окружения, затрудняются в понимании того, кем на самом деле являются. Дети образованных родителей, в основной своей массе, не получив поддержку семьи и правительства, не в состоянии были получить высшее образование, а, значит, и лишены возможности на лучшее будущее и, в каком-то смысле, полноценную интеграцию.
Когда в июле 2015 года был основан Центр по уходу за пациентами с психическими расстройствами, положение беженцев сделалось невыносимым. В Центре находятся более 200 лиц с различными психическими расстройствами, и несмотря на то, что Центр открытого типа предназначен для предоставления только социальных услуг и исключает пребывание пациентов, которым требуется лечение в психиатрическом стационаре, однако тут много буйных пациентов, лиц с диагнозом шизофрения.
Ряд армянских медиа в недавнем прошлом обращались в Министерство труда и социальных вопросов Республики Армении, в чьей юрисдикции находится Центр, с просьбой прояснить вопрос, почему подобное учреждение разместили именно здесь. В ответ сотрудники министерства назвали беженцев, проживающих тут с конца 80-х годов, «нелегалами». Судя по тому, что Центр открылся без ведома и учета мнения, а также вопроса безопасности беженцев, которые живут в непосредственной близости с душевнобольными, власти, по-видимому, по меньшей мере, такoвыми их и считают.
Директор Центра Самвел Хачатрян в интервью Hetq.am выразил убежденность, что «беженцы со временем привыкнут к такому соседству». Глава Центра усмотрел в недовольстве людей несправедливость и корысть.
«Мы понимаем жильцов, но нельзя же превращать эту ситуацию в повод для решения своих жилищных проблем», — заявил Хачатрян.
Роза демонстрирует вышивку, исполненную за 10 мин.
Александр сожалеет о том, что не смог получить высшее образование.
По данным миграционной службы Армении, в период с 1988 по 1991 годы в страну въехало более 350 тысяч беженцев, спасаясь в основном от гонений и погромов в Сумгаите, Кировабаде и Баку. Часть из них незамедлительно эмигрировала в США, Россию и другие страны. Некоторые из осевших в Армении переселенцев успели обменять свое жилье, а жилищные проблемы более 8 тысяч семей-беженцев по данным той же госструктуры за прошедшие годы были решены усилиями правительства Армении и международных организаций.
Тем не менее значительная часть — порядка 2-х тысяч семей спустя четверть века продолжает жить в общежитиях, школах-интернатах и других общественных зданиях Армении без какой-либо надежды на возмещение ущерба, причиненного конфликтом, и решение своей жилищной проблемы, поскольку правительство, ссылаясь на экономические проблемы, свернуло данную программу и не выделяет средства под нее в бюджет уже более 5 лет. Фактически же, отсутствие проблем беженцев в политической повестке Армении — свидетельство того, что к беженцам отнеслись не как к потенциальным будущим гражданам, а как к обузе, которую, как минимум, предали забвению.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
