Одноклассники 15-летнего Даниила Дидика, который год назад был смертельно ранен осколками мины во время теракта 22 февраля, заканчивают учебу, его друзей постарше призвали на срочную службу в армию, а 4-летняя обожаемая им сестричка Ника все ждет брата домой, считая, что он куда-то уехал. В интервью «Накипело» отец погибшего школьника Андрей Дидик рассказал, почему сын пошел на митинг, кто поддержал их семью и других раненных, а также кого он винит в случившейся трагедии.
Андрей, Вы с женой знали, куда собирался Даня в тот день?
О том, что в воскресенье возле Дворца спорта будет митинг, мы не знали. Даня собирался ехать с нами за покупками, но узнав, что мы поедем в 11 часов, взял список продуктов, купил необходимое и убежал. В тот день Даня, уходя, сказал, что встречается с другом. Это была правда: он встретился с другом возле Дворца спорта, у кинотеатра «Киев», где мы раньше жили, а потом они вместе пошли на митинг. Даня рассказывал нам о своем участии в подобных мероприятиях уже после того, как они прошли — очень бережно относился к нам, зная, как мы нервничаем и переживаем за него. Но у него была достаточно активная позиция. Когда в Харькове в 2014 году начали появляться флаги и значки «ХНР» на столбах, он с друзьями ходил и зарисовывал их желто-голубыми флагами.
Как Вы узнали о том, что в городе произошел теракт?
Когда в новостях прервали репортаж прямой трансляции из Киева и сказали, что в Харькове произошел взрыв в центре города на мирном митинге, но данных, что там есть погибшие, пострадавшие, пока нет. Я сразу почувствовал, что с Даней что-то случилось, начал ему звонить, но телефон уже не отвечал. Минут через 20 позвонил его друг и сказал, что у Дани тяжелое ранение головы и его увезли в 4-ю «неотложку». Мы сразу же поехали туда. В больнице были два Даниных друга, которые приехали с ним на «скорой» и не отходили от реанимации те сутки, что сын боролся за жизнь.
Что Вам рассказали друзья Дани, как все произошло?
Даня шел в начале колоны слева, ближе всего к эпицентру взрыва. Когда прогремел взрыв, не все сразу поняли, что произошло. Было много раненых. Я видел Даню, когда его увозили на МРТ, на операцию на 7-й этаж, но в реанимацию меня не пустили, потому что там находился маленький ребенок из Донецкой области и был введен карантин. Разрешили зайти позже, когда у Дани остановилось сердце. Потом, когда я уже ходил забирать результаты вскрытия, судмедэксперт сказала: «Извините, но я должна вам это рассказать» и разрыдалась. Один из поражающих элементов мины прошел насквозь и раздробил кость на множество мелких осколков, которые практически невозможно было достать.
У жены схватки начались на 8-м месяце, а для мальчиков этот срок очень опасный. Рожала практически целые сутки. Когда Даня появился на свет — не закричал и его отнесли в реанимацию. Врач-акушер начала готовить меня тогда к худшему варианту. Несмотря на то, что было 11 часов вечера, я сел в машину и поехал в церковь, но она была закрыта. Встал на колени перед храмом и молился, а когда вернулся в больницу, узнал, что сын в 11 часов закричал и все уже хорошо. Он сутки рождался и так же сутки уходил….
Вам кто-то помогал в больнице, организации похорон?
В больнице я полностью сам все оплачивал — нам главное было спасти сына. С похоронами нам очень помогли: оплатили ритуальные услуги и не давали ничего делать. Деньги собирали и в школе, где учился Даня, и родители детей, с которыми он дружил, волонтеры, соседи, друзья и просто неравнодушные люди. Помощь, которую мы получили в обладминистрации (15 тыс. грн), и деньги мецената (50 тыс. грн) передали ребятам, раненным во время теракта. Ими наше государство вообще не занималось. Операции пострадавшим по извлечению осколков, которые сильно беспокоили ребят, — заслуга врачей института неотложной хирургии и волонтера Алены Соловьевой.
На похоронах Дани организаторы митинга говорили, что они добьются, чтобы областные власти ответили за бездействие и халатность… Но, получив через неделю должности советников губернатора, забыли об этом. На данный момент я не знаю ни одного уголовного дела, которое завела бы прокуратура о преступной халатности и несоблюдению мер безопасности на массовом мероприятии. На похоронах представителей власти никого не было. Только перед Новым годом мне позвонили, чтобы отдать Данин орден. При том, в отличии от взрослых погибших, изначально ребят — Даню и Колю — никто не наградил. Я долго пытался узнать — почему? Писал письма. Наверное, если бы я активно этим не занимался, никто бы детей не наградил. А ведь этот теракт был направлен против патриотически настроенной молодежи — это есть в показаниях дела.
После теракта местная власть обвиняла в случившимся организаторов, а те в свою очередь — местную власть. На Ваш взгляд, можно ли было избежать трагедии?
Это мероприятие было согласовано практически за месяц. И заранее, за 3–4 дня было известно, что существует угроза теракта, в то время они происходили достаточно часто. СБУ предупреждала губернатора, что, если будут проводить два митинга одновременно, у них недостаточно возможностей, чтобы обеспечить безопасность обоих мероприятий.
Вопрос даже не в том, что был ли согласован марш, важно то, что не обеспечили безопасность даже самого митинга. Никто не знал, сколько человек туда придет. Если бы было в 2–2,5 раза больше людей, то никуда идти не нужно было бы — мина находилась бы в центре митинга. И пострадало бы гораздо больше человек, если бы не появилась «Газель» — она взяла на себя большую часть взрыва и спасла жизни десяткам человек. В мине, которую заложили, около 200 поражающих элементов. По замыслу, пострадавших должно было быть не менее сотни.
Силовики ведь накануне просили не устраивать шествие, а провести только митинг…
Но, тем не менее, областные власти ничего не сделали, чтобы запретить мероприятие. И более того, большинство правоохранителей забрали с митинга у Дворца спорта и направили на тот, что проходил в центре города. В итоге, на маршала Жукова безопасность марша обеспечивали 200 милиционеров, но не было ни одного взрывотехника. В то время как в центре на митинге было более 3000 различных силовиков, включая взрывотехников. У меня есть материалы дела, а в нем документы и показания свидетелей. Если бы взрывотехники были на митинге, то они бы проверили периметр, но никто ничего не проверял.
Подозреваемых в преступлении задержали достаточно быстро. У Вас нет сомнений по поводу того, что теракт совершили они?
Я не сомневаюсь, что те, кто сидит на скамье подсудимых, организовали теракт. У них защита, которая сознательно затягивает либо срывает слушания. Стараюсь быть на всех заседаниях, пропустил несколько по объективным причинам. Имущественные иски я не подавал...
Они пытались просить прощение?
Нет. В начале рассмотрения дела, виновато отводили глаза, но после появления адвоката Шадрина стали чувствовать себя достаточно вольготно, доводят родных погибших до эмоциональных срывов. Не брезгует этим и Шадрин.
Даня учился в школе для одаренных детей: чем он увлекался, о чем мечтал?
В эту школу мы его перевели из бизнес-гимназии после 3-го класса. Увлекался спортом, очень любил футбол, борьбу, плаванье, был фанатом ФК «Металлист». Одно время хотел быть кадетом, но потом все-таки продолжил учебу с классом — он у них очень дружный. Легко давались иностранные языки.
Вы обсуждали политические темы в семье, дискутировали?
Естественно, когда происходят такие события в стране, это обсуждается дома. И Даня активно участвовал в обсуждениях, высказывал свое видение, говорил достаточно взрослые вещи и нам, и когда приходили гости. Я знал, что Даня — очень смелый парень. Думаю, что в большинстве патриотических мероприятий, маршах, он участвовал. У него кроме ровесников много друзей, которые были его старше. Он очень любил Украину и Харьков. У нас патриотичная семья, и школа у Данила замечательная.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
